Он сделал ударение на последнем, видимо, особенно солидно звучащем слове.

— А посетители?

— Посетители тоже оттуда. Вокруг иди, вдоль забора.

Гордеев вокруг не пошел, а вытащил из кармана Одну из заранее наменянных купюр — знал, что в больницах без этого не обойтись. Протянул строгому стражу. Тот привычным жестом принял деньги, пару раз вздохнул для порядка и, ворча под нос: «Ходят тут всякие, работать не дают», поднял шлагбаум.

— Где тут кардиологическое отделение, подскажите, — попросил Гордеев.

Охранник, бросил на него злой взгляд:

— Что вам тут, справочное бюро?

Гордеев вынул еще одну купюру. Охранник моментально подобрел:

— Сердешные? Прямо и налево. Возле морга.

— Спасибо. — Гордеев направился на территорию больницы, а охранник уже беседовал со следующим посетителем:

— Сюда пешим нельзя… Только машины и персонал…

В кардиологии ему сказали, что больной с фамилией Ройтман к ним не поступал. Юрий попросил миловидную дежурную узнать, в каком отделении находится этот пациент.

— Узнайте в регистратуре, — бросила та.

— А где регистратура? — поинтересовался Гордеев.

— Первый корпус, как выйдете налево, через двор, вокруг длинного здания, потом напра…

Гордеев не стал слушать дальше, поскольку все равно ничего бы не запомнил, а вытащил из кармана загодя приготовленную шоколадку — некоторые девушки сладкое любят даже больше, чем деньги. Он перегнулся через стол и положил презент так, чтобы никто, кроме девушки, ничего не заметил.

— В перерыв чайку попьете за здоровье больного Ройтмана, — молвил он, — но мне надо знать его местоположение.

Девушка тут же сменила гнев на милость, сняла трубку и позвонила в регистратуру:

— Люда, посмотри там, где лежит Ройтман…

Она вопросительно глянула на Гордеева.

— Натан Яковлевич, — четко произнес тот.

Девушка повторила имя-отчество в трубку.

— Ваш Ройтман лежит в терапевтическом. Проходит обследование желудочно-кишечного тракта.

— Интересно. Привезли, значит, с сердечным приступом, а обследуют желудок?

Медсестра пожала плечами и улыбнулась.

— Вы знаете, у сердца тоже есть желудок. И не один.

— Правда? — изумился Гордеев, ну просто чудеса в решете. — И что, в этих желудках идет пищеварительный процесс?

Дежурная засмеялась. Улыбка очень ей шла, и Гор-деев искренне пожалел, что Ройтман все-таки оказался симулянтом. Квод эрат демонстрандум (что и требовалось доказать), Юрия Петровича потянуло на латынь, — видимо, больничным хлорно-валидольным сквозняком навеяло. Странно, что латынью до сих пор пользуются медики и юристы, и те и другие врачуют недуги: первые — телесные, ну а вторые (адвокат горделиво выпрямился) — общественные.

— Вы просто мне открыли глаза. Теперь, услышав разные высокие слова о сердце, я буду вспоминать про желудки. А теперь, моя фея, откройте мне глаза еще на одно — где находится это самое терапевтическое отделение. Только, пожалуйста, доходчиво и просто…

Гордеев шел по дороге, очищенной от снега. Навстречу катилась машина «скорой помощи». Юрий подумал, что это не может, вероятно, считаться приметой неудачи, поскольку происходит на территории больницы, где таких машин снует много. Теперь Гордееву оставалось только получить от Ройтмана кассету, о которой говорил Варганов. Среди материалов, переданных секретарем Натана Яковлевича, ее почему-то не оказалось.