Тогда я припомнила нашу с ним прогулку по двору Клойстерса. Как он меня провоцировал. И все это он делал намеренно, нарочно, поняла я. Вот негодяй! Я была просто в ярости. И я так терзалась из-за неудачного секса с ним! Еще не хватало! Да он слишком зациклен на своей персоне, чтобы я переживала из-за него.

– Подлец! – воскликнула я. – В игрушки со мной играть… Клеить всех, кто под руку попадется, только потому, что у него комплекс неполноценности, повести меня в…

– Притормози, девочка! Смотри на это легче, – запросто перебила меня Нола. – Он не виноват.

– Хорошо тебе говорить, – огрызнулась я, задыхаясь от праведного гнева.

– Просто вспомни на секунду, что он, в сущности, такой же, как ты, – напомнила она, – наркоман, который только-только вступает в новую жизнь.

Это сразу подрезало мне крылья.

– Он наговорил тебе кучу наставлений о том, как ты должна себя вести, хотя, очевидно, сам понятия не имел, как вести себя, – она заботливо улыбнулась. – Если бы он хоть чуть-чуть напряг остатки мозгов, он бы ни за что не стал спать с тобой. Я не имела в виду ничего обидного для тебя, – поспешила добавить она.

Я заверила ее в том, что ни капли не обиделась.

– Так что, успокойся, – посоветовала Нола. – Дыши ровнее, подруга.

Я почти с раздражением почувствовала, что и вправду успокаиваюсь.

– Прости себе это, – сказала Нола, и я тут же поняла, что простила. – Тут не в тебе дело. А заодно и его прости.

И, к моему большому удивлению, вся злость на Криса и моя уязвленность тем, как он со мной обошелся, куда-то испарились. Все переменилось: я теперь смотрела на него, как на бедного недотепу, который еще хуже, чем я, справлялся с ситуацией. Ему не следовало спать со мной, но и мне не следовало с ним спать. Я вовсе не была жертвой. Это ведь я приняла решение встретиться с ним, хотя меня и предупреждали, чтобы я не делала этого. И если блин вышел комом, а это, несомненно, так и было, то отчасти в этом и я виновата. Мне понравилось это новое чувство – ответственности. Я могу держать все под контролем.

– В конце концов, это не только он тебя подвел, но и ты его тоже.

И тут, вместо того, чтобы почувствовать удовлетворение, я поняла, что думаю о Люке.

– Что с тобой, девочка? – участливо спросила Нола.

– В каком смысле?

– У тебя несколько… раздраженный вид, – пояснила она.

На самом деле у меня чуть глаза из орбит не вылезли от гнева, но, видно, Нола не предполагала, что люди способны к более сильным негативным эмоциям, чем раздражение.

– У меня был друг, – ответила я, и глаза мои наполнились непрошенными слезами. – Настоящий друг, не такой, как этот придурок Крис.

Пылая гневом, плюясь желчью, я рассказала ей о Люке, о том, как подло он поступил со мной, как он унизил и оскорбил меня, приехав в Клойстерс и наговорив обо мне разных ужасов. Нола сочувственно слушала.

– И ты все еще любишь его, – констатировала Нола, когда я закончила.

– Люблю? – воскликнула я, взглянув на нее, как на сумасшедшую. – Да я ненавижу его, мерзавца!

– Вот даже как! – она поглядела на меня с глубокой жалостью.

– Да, вот так! Я терпеть его не могу, – настаивала я.