В следующую секунду он, не прячась, мчался к дверям штаба. Предбанник, коридор. Два джедая с дубинами. Не лазерными. Проскочим!

Не проскочил. Джедаи оказались не липовыми, дипломов об окончании школы джедаев не покупали. Подсекли и опрокинули по-настоящему. И ребра принялись крушить тоже по-настоящему. Кто знает, что у зэка на уме? Может, хозяина заточкой угостить хочет или в заложники захватить? Сколько таких случаев было. Поэтому надо действовать быстро, но жестко.

Опер уже тоже понял, что поступил опрометчиво, побежав к кабинету. Надо было просто подойти с поднятыми руками и, улыбаясь, позвать их коллегу.

— Се… Серега! — успел проорать Кольцов, прежде чем потная рука зажала ему нос и рот.

Когда хрустнуло запястье и тело приняло положение, которому позавидовал бы чемпион мира по камасутре, дверь кумовского кабинета распахнулась, и в коридор вышел палач, видимо, услыхавший шум возни.

— Отставить! В чем дело?!

— Попытка захвата штаба!

«Ого! — подумал Кольцов. — Хорошо, не государственный переворот».

— В кабинет прорывался. Остановили.

Джедай убрал свою лапу с лица опера.

Палач секунду-другую таращился на заключенного, который, вместо того чтобы кричать непристойности, требуя соблюдения прав, горько улыбнулся и прошептал:

— Привет, Серега…

— Женька?!.. Ёп… Отставить!

Последняя фраза относилась к джедаям, опасливо переглянувшимся между собой.

Они тут же отпустили заключенного и отошли в стороны. Командир подскочил к лежащему, приподнял ему голову.

— Женька… Ты как? Как тут?

— Потом. — Кольцов, морщась от боли, указал на дверь кумовского кабинета. — Там кум мужика дуплит… Не убивайте. Я ему обязан. Сильно обязан…

— Понял… Сейчас. — Сергей выпрямился и приказал сержантам: — Помогите ему!

Сам метнулся в кабинет. И вовремя. Раскрасневшийся, как клюква, кум уже не отдавал отчета своим действиям. Впал в детство, поняв, что ничего от положенца не добьется. И не за общак даже обидно, но за авторитет, который страдает напрасно. Чтобы я, опытный и могучий, не расколол какого-то урку, засиженного и неграмотного?!

Нанести очередной, возможно, последний, удар Гладких не успел. Появившийся в кабинете командир «Тайфуна» заблокировал кулак, а второй рукой слегка оттолкнул кума от жертвы. Тот по инерции попытался прорваться и продолжить, потом чуть осадил.

— Не понял, Сергей… В чем проблемы?

— Ты чего, сдурел?.. Он же уже труп!

Гладких, тяжело дыша, вытер ладонью вспотевший лоб:

— Туда ему и дорога… Не хер народ баламутить…

Сергей своими ключами расстегнул наручники, пощупал пульс у пребывавшего в бессознательном состоянии зэка, потом осторожно снял его со стула и уложил на пол. Ощупал голову, потом грудь и живот.

— Крепкий мужик, однако… «Скорую»!

— Не понял…

— «Скорую» вызывай! Из Потеряхино…

— Но это запрещено… У нас есть своя санчасть. Утром прибудет врач и…

— Сдохнет он, когда твой врач прибудет… — гаркнул Гагарин. — Вызывай! Или я сам вызову.

Растерявшийся Гладких не знал, что делать. Во-первых, это действительно нарушение: тяжелобольных можно отвозить только в специальную тюремную больницу, находившуюся в Тихомирске. А во-вторых… В его планы вовсе не входило оставлять Сумарокова в живых. Пленных не брать! Впрочем, можно новый срок ему припаять за нанесение телесных повреждений сотруднику лагеря.