В гостиной он появился через минуту, держа прихватками кастрюлю на три литра, из которой валил напоенный кофейным ароматом пар.

– Переверните его на живот.

Хоттабыч сбросил связаного бизнесмена на ковер, а Садист наступил Лизунцу на шею.

– Смотри! – Рыбаков сел по-турецки и показал коммерсанту большую синюю клизму. – Как сказано в рекламе: «Наслаждение – это предвкушение...» Я даже марку напитка выбрал ту же – «Нескафе». Чтобы все соответствовало слогану. Врубаешься?

Лизунец заелозил по ковру.

– Литр кофе через задний проход, – Денис подвинул кастрюлю поближе и опустил в нее носик клизмы, – и о здоровом сердце можно забыть. Особенно, если соблюсти пропорции – одна двухсотграммовая банка на полкастрюли. Кишечник, мил человек, тоже накроется. Как тебе такой метод допроса? Интеллигентно, но весьма действенно. За последствия я ручаюсь. Сегодня к вечеру станешь инвалидом. И никто из столь любимых тобой мусоров никогда не поверит, что тебе в зад вогнали банку кофе. В лучшем случае – сочтут фантазером, в худшем – отправят в дурдом.

Бизнесмен забился.

– Ну? – Денис схватил Лизунца за подбородок. – Будешь говорить?

– Да! – бизнесмен понял, что придется рассказать все. Иначе не миновать закачивания в толстую кишку полной кастрюли густого горячего кофе. Анус – не рот, челюсти не сожмешь и носик клизмы языком не вытолкнешь.

– Начинай, – приказал Рыбаков.

– Об экскурсии знал только мой знакомый.

– Кто он?

– Бывший рубоповец. Глеб... Самойлов.

– Зачем ты ему сказал?

– Да я не специально! – забормотал коммерсант. – Просто к слову! Мы с ним о школе разговаривали, он своего сына к нам в гимназию определить хочет! Вот и спрашивал, что у нас и как... Ну, я как пример и привел эту экскурсию!

– Какое отношение Самойлов имеет к делу Печенкина? – осведомился Хоттабыч.

– Он вел оперативное сопровождение...

– Ты его давно знаещь? – спросил Рыбаков.

– Лет пять...

– Это он попросил тебя дать показания?

– Да, – еле слышно произнес бизнесмен.

– А зачем?

– Не знаю...

– Так уж и не знаешь! – Садист пнул Лизунца под ребра.

– Один раз он по пьяни говорил, что Печенкин клад нашел...

– Какой клад? – встрял Тулип.

– Не знаю... – Лизунец всхлипнул.

– Дело на Печенкина поэтому завели? – уточнил Денис. – Чтобы кладом поживиться?

– Наверное... Я точно не знаю.

«А он разбился, – Рыбаков крепко задумался. – И мусора остались без живого свидетеля, которого можно запинать и выбить место хранения ценностей... Но при чем тут заложники и тома дела? Если Самойлов работал со следаками, доступ к материалам у него был... Там были три карты Ленобласти. Но без каких-либо пометок. Такие карты можно купить где угодно. Да и Самойлов успел бы сделать ксерокопии, если бы они были ему нужны... Или не успел? Вернее, сначала не знал, что именно ему нужно, а потом карты подшили к делу и он не смог до них добраться? Объяснение дохленькое... Если у него есть данные о местонахождении мифического клада, то проще пойти в магазин и выбрать аналогичные карты, а не городить историю с захватом автобуса и прочей лабудой. Но вот вопрос – а простые ли это карты? На первый взгляд – да. По крайней мере я ничего особенного в них не заметил.