Но не это даже главное. Случилось то, чему не было места в Истории: шахтеры Каменноугольного бассейна выступили против большевиков. Река Времен дрогнула, покрылась рябью, обозначая новое русло…
Молчали — долго, тяжело. Наконец, кто-то хныкнул:
— В Зуавы зовете, товарищ?
Зуавы?! Ну, конечно, они тоже слышали песню.
— Почему бы и нет? — улыбнулся. — Зуавы — маленький, но гордый народ, лупивший в хвост и гриву французских интервентов. Так лупивший, что французы в его честь назвали свои отборные войска. Мы будем не хуже!..
«Целься в грудь, маленький зуав, кричи „ура“!.». А что, хорошая песня!
Вновь молчание. Переглядываются, смотрят по сторонам, без особой нужды поправляют оружие…
— Подумаем, товарищ Кайгородов. Посоветуемся… Но… Мы не хотим воевать против народа! Офицеры — они, сами знаете!..
Я покосился на невозмутимого Хивинского. Тот дернул плечом под золотым погоном, еле заметно скривился. Крепко усвоили политграмоту товарищи шахтеры! Если офицер, значит…
— Спросим! — рубанул я. — Вот перед нами два ваших товарища, два будущих офицера… Два маленьких Зуава… Кадет Новицкий! Кадет Гримм! Вы собираетесь воевать против народа?
— Не-е-е-ет!!!
— Портупей-юнкер Иловайский!
— Я!
— Вам — задание. Срочное и, возможно, опасное. Для начала отберите десяток юнкеров, самых надежных. Затем… На путях стоят две платформы с орудиями. Возьмете маневровый паровоз, уговорите машиниста — и перегоните их на станцию Несветай. Штабс-капитана Згривца не слушайте, сошлитесь на мой приказ. Станция недалеко, за час управитесь. Там отряд есаула Чернецова. Орудия сдадите ему под расписку — и тут же возвращайтесь. Вопросы?
— Все ясно, господин капитан. Только… На чье имя расписку писать? Капитана Кайгородова?
— Будем скромнее, портупей. Если мы — Зуавы, то расписка должна быть на имя капитана…
— Филибера?
— Именно. Капитана Филибера. Все, портупей, в путь, кончен день забав, в поход пора!..
— Юнкер фон Приц! Не ходите за мной бледной тенью, я вас вижу, давно заметил, но времени нет и… Вас Сергеем зовут, правильно? Сергей, большое спасибо за идею, с песней вы определенно угадали. Спасибо!..
— Господин капитан! Я не из-за… То есть, пожалуйста, всегда рад, но… Ваше благородие, опись! Деньги, что в «сидоре» лежали. Еще часы и два кольца, они были в тряпку завернуты. Вот, опись, я всё…
— Ох, Сергей, нашли время!.. Потом, потом… Это… Это у вас почерк такой?
— А что? Я могу тремя разными почеркам писать, а еще шрифты знаю, у меня по черчению высший балл… Ваше благородие! Я же стрелок, я вице…
— Принц, вы пропали. И даже попали. Это я вам вполне официально говорю. Итак, блокнот, карандаши, лезвие, чтоб острыми были… И не спорьте! Если бы вы могли мощным толчком бросить тело вверх, ухватиться руками за горизонтальный сук в трех метрах от земли и еще винтом на 180 градусов…
Плачущую женщину в черном платке увели под руки двое шахтеров-«гвардейцев» — бережно, успокаивая, что-то шепча на ухо. Только как успокоишь? Ее сын лежит под красным кумачом рядом с мертвыми товарищами совсем близко отсюда, за дымящимся остовом станционного здания. Девятнадцать убитых, семеро погибли безоружными, две женщины, ребенок… По всей Лихачевке сколачивают гробы.
Еще дюжину трупов нашли прямо за путями, в маленьком овражке. Пассажиры с поезда — с нашего поезда. |