— Вот так-то лучше будет, — одобрительно кивнул капитан Гром. — Тебя как звать?
— Что, Великий Господин? — колдунья по-прежнему смотрела на Андрея со страхом.
— Зовут как — спрашиваю!
— О, Могучий Никто, зачем тебе мое имя? Или ты все-таки решил погубить меня?
Молодой человек озадаченно потеребил бородку и, положив на стол треуголку, спросил:
— В этой чертовой таверне подают ли выпивку?
— Подают, Великий Господин. Только надо кликнуть хозяина… Я ему запретила входить.
— Так разреши! — хмыкнул Андрей. — Сама-то что будешь — вино или ром?
— Э… ром, да.
— Давай заказывай.
Явившийся на зов колдуньи хозяин, длинный и тощий старик с всклокоченной бородой и желтою кожей, с поклоном принес ром в больших жестяных кружках.
— Ну, вздрогнули… — Громов поднял кружку, то же самое, хрястнув змеиными головами, поспешно проделала и его колоритная собеседница.
Оба выпили, зажевали моченым горохом.
— И как же к тебе обращаться? — все же спросил Андрей.
Колдунья отозвалась неожиданно легко:
— Люди зовут Катанга…
— Катанга так Катанга… Давай-ка выпьем еще! Ох… хороший ром!
— Да, Могучий Никто, неплохой. Я и сама частенько посылаю сюда за выпивкой.
После второй кружки мулатка взбодрилась и совсем перестала бояться, снова попросила ее отпустить.
— Не понял? — удивился молодой человек. — Я тебя держу, что ли?
— Не ты, Великий Господин, но твой «лоа»!
— Кто-кто?
— Тот, кто живет в тебе и явился ко мне сегодняшней ночью. Твой дух! — выпалила Катанга. — Он пришел… потому что я… я сама вызвала его.
Услышав такие слова, Громов усмехнулся — теперь понятно, зачем у него срезали прядь и кому все это надо!
— Твой «лоа» оказался сильнее моего, — опростав третью кружку, пояснила колдунья. — Он оседлал меня сразу, и я ничего не смогла сделать. Я была лошадью, а твой «лоа» — всадником, он загонял меня так, что я еле выжила… и сегодня придет опять… и завтра… пока не умру! Отпусти меня, Могучий Никто!
— А почему ты меня так странно называешь — Никто? — наконец поинтересовался Андрей.
— Потому что ты — Никто! Из Ниоткуда! — В темных глазах колдуньи вновь вспыхнул ужас. — Тебя нет здесь! Не должно быть никак. И все мое колдовство — бессильно, мало того — обернулась на меня саму… О, прости меня, Могучий! Я больше никогда не буду пытаться причинить тебе зло, клянусь святым Георгием — великим железным богом Огуном, и святым Иеронимом, еще именуемым повелителем грома Шанго!
— Ладно, ладно, не юродствуй!
Молодой человек покладисто махнул рукой и тут же, снова вогнав мулатку в страх, осведомился, как она узнала, что он — человек из ниоткуда, которого в этом мире быть не должно?
— Да ты не дрожи так, любезная Катанга, — лучше выпей!
— Да-да… лучше выпить, ага.
— Так откуда узнала?
— От твоего «лоа»! Он явился ко мне ночью… вышел из сверкающей кареты, движимой колдовской силой — без лошадей.
— А какого цвета была карета? — быстро перебил Андрей.
— Хм… — колдунья озадаченно нахмурилась, отчего ее смуглое толстощекое лицо с широким — картошкою — носом приобрело довольно-таки забавный вид. |