— Ну надо же! — удивленно покачав головой, Громов махнул рукой. — Канониры, приготовиться… Огонь!!!

На вражеском фрегате, конечно, спохватились, но разгадали громовский маневр… не то чтобы слишком поздно — английские моряки вовсе не были идиотами — но… Просто «Соверен» оказался слишком уж неповоротливым судном, тем более здесь, в устье Сены, где легкий ветер уравновешивался течением реки.

Пройдясь правым бортом мимо тупого носа английского фрегата, «Красный Барон» залпом разрядил свои пушки, в щепки разнеся и бушприт, и надстройку, и часть носовой палубы! Мало того, не выдержала и фок-мачта — с громким треском переломилась пополам и легла на воду со всеми своими парусами и такелажем!

— Все! — довольно прищурился капитан де Тоннер. — Этот корабль — теперь не боец!

— Прикажете его добить, месье? — обернулся от штурвала шкипер. — Иначе экипаж может спастись бегством — вон, к «Соверену» уже поворачивает шхуна… и шлюпы.

— И черт с ними, — Андрей озабоченно вглядывался в берег, где всю красивую набережную уже заволокло черным пороховым дымом. — Мы должны охранять город, а не пытаться взять англичан в плен. Боцман! Возвращаемся в гавань. Сигнальщики — дать знак остальным!

Бросив поверженного врага на произвол судьбы, «Барон Рохо», уверенно маневрируя, бросил якорь напротив набережной Святого Этьена, разрядив в мечущихся врагов всю свою картечь!

— Заряжай! — снова скомандовал Громов и, оставив за себя шкипера, возглавил поспешно высадившийся на берег отряд морской пехоты, вооруженный фузеями и палашами.

Красные мундиры английских солдат кровавыми пятнами расползлись по всей набережной, от церкви Сен-Этьен до огрызавшегося редкими выстрелами форта. В город врагов не пускали, умело перегородив узкие переулки телегами и баррикадами, на которые выставили стрелков.

Прозвучал залп. В колонне англичан упало сразу пятеро.

— По всему — из мушкетов жахнули! — обернувшись к Андрею, ухмыльнулся седоусый суб-лейтенант д'Арризо. — Прикажете ударить с флангов, месье капитан?

— Да! Только смотрите, в запарке не перестреляйте своих.

Отправив суб-лейтенанта на правый фланг англичан, Громов лично занялся левым, сразу же расставив пехотинцев цепью.

— Стреляйте! Но будьте готовы в любой момент вставить в стволы багинеты.

Новобранцы едва успели сделать первый выстрел — подбадривая себя воплями, англичане бросились в контратаку, врукопашную… почти что на абордаж! Однако вовсе не толпа на толпу — их встретили строгие порядки каре, с вставленными в дула фузей тесаками! А, подкравшись слева, дали прицельный залп стрелки ополчения! Те самые худющие мальчики-мушкетеры, парни лет по семнадцати-двадцати. Пилорамщик Эмиль Дюпре на соврал, стреляли они, надо сказать, сноровисто и метко. Да с такого-то расстояния трудно было бы не попасть в скопище красных мундиров!

— Окружаем! — взмахнув шпагой, приказал Андрей. — Ежели надумают сдаться, пленных отводить к старым воротам. Вперед!

Запели сигнальные трубы, и не прошло и двадцати минут, как морская пехота с «Барона Рохо» совместно с ополченцами довершила дело! Враг оказался разбитым наголову — вставший напротив причала фрегат просто не пропустил подмогу, в щепки разбивая шлюпки картечью.

— Молодцы ваши парни! Черт побери — молодцы!

Сунув шпагу в ножны, Громов искренне поблагодарил подошедшего месье Дюпре, выглядевшего все таким же рохлей, однако… однако карие глаза его смотрели смело и дерзко, а ладонь лежала на рукояти пистолета, одного из двух, небрежно засунутых за широкий пояс.