Громов только плечами пожал — спрашивается, и чего господин Дюпре опасался? Наверное, было чего, командующий городским ополчением представлялся Андрею человеком опытным, тертым.

— Чу! — месье Дюпре вдруг подался вперед, отводя от лица черемуховую ветку. — Слышите? Идет кто-то. И это не один пономарь — и другие голоса слышатся. Тсс!!!

Через своего знакомого контролера полиции и пожарной охраны ополченец строил дело так, будто бы сарай при часовне являлся явно пожароопасным строением и на этом основании требовал самого тщательного осмотра, каковой и был назначен на завтра — и вот, людишки — кому надо! — поторопились, явились ближе к ночи, пришли — нервишки, видать, не выдержали, сдали, потребовалось срочно перепрятать улики.

— На этом мы их и возьмем, — потирал руки Андрей. — Жаль вот, нет других представителей власти.

— Нет-нет, — ополченец дернулся. — Сейчас мы их брать не будем, просто посмотрим. Ага! Вот они, голубчики, вот.

В свете луны, бесстыдно выкатившейся на небо медным, ярко блестевшим тазом, были хорошо видны не только фигуры, но даже и лица сигнальщиков — кроме нескладного пономаря Жака, еще трое молодых, судя по приглушенному смеху, вполне уверенных в себе парней в башмаках и добротных кафтанах…

— О, Святая Дева! — выпучив глаза, прошептал один из парней Дюпре — то ли зять, то ли шурин. — Да это же…

— Тихо! — резким шепотом оборвал милицейский глава. — Ага… выносят… Понесли, понесли…

Где-то неподалеку, за часовней, вдруг послышалось лошадиное ржание.

— Ого! — Спиридон навострил уши. — У них и кони…

— Что будем делать? — поинтересовался Андрей у главного организатора засады. — На лошадях-то незаметно проследить не удастся.

— А и не нужно больше ни за кем следить, — вытерев пот со лба, ополченец отозвался как-то понуро, безрадостно, словно бы изначально предчувствовал какую-то гадость, и вот она вам, пожалуйста — нате, кушайте, смотрите не подавитесь!

— Помните, я вас кое о чем предупреждал, господин де Тоннер?

Громов сдержал усмешку: ну конечно, предупреждал. Вот оно!

— Я так полагаю, вы очень хорошо знаете всех этих молодцов, месье Дюпре?

— Еще бы не знать, — скривился командир ополчения. — Двое — слуги господина судьи, третий — личный адъютант полковника конной полиции Жана-Батиста д'Эвре.

— Полиция и правосудие, — Андрей презрительно сплюнул. — А ничего компания подобралась, в самый раз. Я полагаю, слуги и адъютант тут не без ведома своих господ ошиваются?

— Верно полагаете, — кивнув, Дюпре со злостью выругался в спины уходящим парням. — Вот дьявол! Мы ничего и никому не докажем! Даже если б взяли их сейчас с поличным…

— Кто бы сомневался, — понятливо хмыкнув, Громов вдохнул в себя вкусный запах черемухи. — У нас в Российской Федерации тоже все примерно так же!

— У вас в России — варварство, — резко перебил ополченец. — А Франция все же цивилизованная страна… по крайней мере, таковой считалась. Я и раньше слыхал, что у господина судьи есть финансовые интересы в Англии… А вот что подвигло барона?

— Вы о ком?

— О д'Эвре.