— Была когда-то любовь, — вздохнув, негромко промолвила Магдалина. — Со школьной скамьи еще. Несчастная. Девчонка его за другого замуж вышла, а Боб потом вены резал… Ничего, сейчас вроде как успокоился.

— А-а-а, — баронесса поправила блузку. — Вон оно как! Бедный Боб! Бедолага.

— Вы только посмотрите, на какой тачке этот бедолага прикатил! — засмеялся Майк. — Ладно, хватит лясы точить, пошли в кафе, что ли.

Только что освободившийся из-под ареста Боб был горд и весел. Горд тем, что все ж таки натуристов разогнали не сразу — и в местных газетах даже вышла по этому поводу не одна статья, ну а весел — от встречи с друзьями.

— Знаете, я только с вами и отдыхаю как следует, — по очереди обнявшись со всеми, молодой человек уселся за столик и, пригладив белобрысые волосы, развернул сверток, вытащил бутылку вина. — Знаете это что? Бордо урожая сорок девятого года!

— Сорок девятого? Ого! — Лина хлопнула в ладоши. — У тебя новая машина? А где «Корвет»?

— Был «Корвет» да сплыл, — улыбнулся бывший арестант. — Теперь вот «Импала». Честно говоря, тоже не бог весть что.

— А смотрится шикарно!

— А слоган знаете? — осведомился Боб. — «Роскошный автомобиль, доступный для каждого»! Для каждого — так вот! Объем двигателя пять и семь, турбо… в других моделях есть еще три и девять, но я б вам такой не посоветовал. Это пятьдесят восьмого года модель, вообще классно смотрится! А вот с шестидесятого они такой гнусный дизайн ввели — не машина, а какое-то, прости господи, гнусное громыхающее корыто или даже, лучше сказать — чемодан угловатый, ничуть не лучше пресловутого ублюдочного «Эдзеля». Ладно, черт с ними… Ну… выпьем, что ли? Кстати, Бьянка, а тебе какие машины нравятся?

— «Бьюик-Скайларк», — смущенно призналась девушка. — Такой голубой, красивый…

— Пятьдесят четвертого года модель! — пояснив, Лина пригубила из бокала. — А ничего… А машинка ничего, тот «Скайларк».

Боб засмеялся:

— Еще бы! Четыре тысячи баксов!

— Главное — трансмиссия автоматическая, чтоб Бьянке легче учиться.

— Так ты что? — Громов недоверчиво глянул на свою подружку. — Ездила, что ли?

— Немножко, — призналась юная баронесса. — Очень понравилось — и мягко, и быстро. Вот только запах…

— Слышь, Эндрю. Будут бабки — подари ей «Бьюик-Скайларк». Только обязательно пятидесятых годов, с молдингами!

Просидели до поздней ночи; Боб, с которым Громов, по сути-то, по-настоящему только сейчас и познакомился, оказался весьма остроумным собеседником и человеком легким, как показалось Андрею, без всякого двойного дна. Болтали, выпивали, играли в карты — тут Бьянка сделала всех! А как же, навострилась еще в аристократических салонах Барселоны!

Боб тут и заночевал, а с утра, уезжая, вдруг вспомнил о просьбе Гонсалеса, высказанной вчера — точнее, уже сегодня — перед самым отходом ко сну, в несколько туманной форме.

— Ты говорил, что хочешь пожить немного в каком-нибудь малолюдном местечке?

— О! — удивился Майк. — Вспомнил-таки.

Гость пожал плечами:

— Я ж все-таки менеджер! Так как?

— Хотим, да, — быстро кивнул кубинец.