Наши читатели должны помнить еще о том, что на каждом из этих двух берегов он заключил сделку: сначала с вождем гонакасов по имени Утаваро, затем с вождем намакасов по имени Утавари, — всего на четыре тысячи слоновых бивней. Именно для того (о чем мы уже упоминали), чтобы дать своим уважаемым поставщикам время привести себя в состояние исполнить взятые ими на себя обязательства, капитан и предпринял знаменитую спекуляцию, связанную с ловлей трески, во время которой с ним приключились такие ужасные неприятности; и все же капитан вышел из этих испытаний с честью благодаря собственной храбрости и присутствию духа, а также преданности Двойной Глотки, получившего по этому случаю, как вы помните, высокое звание старшего кока торгового брига «Роксолана».

Так вот, первой заботой капитана Памфила, после того как он выгодно сбыл в Гавре свою треску, а в Париже — своих медвежат, было начать приготовления к тринадцатому путешествию, обещавшему принести ему не менее верную удачу, чем двенадцать предыдущих. Вследствие этого, полагаясь на прошедшие события (счастливый исход их он мог оценить сам), капитан сел в карету на улице Гренель-Сент-Оноре, приехал в Орлеан, остановился в гостинице «Торговая», где на обычные вопросы хозяина ответил, что он член Института, отделения исторических наук, и прибыл в главный город департамента Луаре с целью произвести изыскания об истинном правописании фамилии Жанны д’Арк, которую одни пишут через «г», другие — через «х», не считая тех, кто, подобно ему самому, пишет эту фамилию через «к».

В то время, когда все великие умы обратились к историческим исследованиям, подобный предлог должен был показаться жителям Орлеана вполне правдоподобным; спорный вопрос в самом деле был достаточно важным для того, чтобы Академия надписей и изящной словесности всерьез занялась его исследованием и направила одного из наиболее выдающихся своих членов для изучения этой проблемы; вследствие этого знаменитый путешественник в самый день своего прибытия был представлен хозяином гостиницы члену муниципального совета, который на следующий день представил его помощнику мэра, тот еще через день представил его самому мэру, а последний в свою очередь на той же неделе представил его префекту; префект, польщенный честью, оказанной в его лице всему городу, пригласил капитана на обед, чтобы тот мог быстро и уверенно разрешить этот великий вопрос при помощи последнего потомка Бертрана де Пелонжа, который, как известно каждому, сопровождал Жанну д’Арк из Домреми в Шинон, а из Шинона — в Орлеан, где он и женился; род его продолжился до наших дней и теперь сияет во всем своем великолепии в лице Иньяса Николá Пелонжа — оптового торговца спиртным, обосновавшегося на площади Мартруа, старшего сержанта национальной гвардии и члена-корреспондента академий в Каркасоне и Кемпер-Корантене; что касается упразднения частицы «де», подобно Кассию и Бруту блистающей своим отсутствием, г-н де Пелонж-отец принес ее в жертву народному делу в ту знаменитую ночь, когда г-н де Монморанси сжег свои дворянские грамоты, а г-н де Лафайет отказался от титула маркиза.

Достойному капитану выпала удача, на какую он и не рассчитывал; легко догадаться, что гражданин Иньяс Николá Пелонж, старший сержант национальной гвардии и оптовый торговец спиртным, был высоко им оценен не за славу, доставшуюся ему от предков, но приобретенную им лично: гражданин Иньяс Николá Пелонж был известен крупными поставками уксуса и водки не только в пределах Франции, но и за границей. Мы знаем, какую нужду испытывал капитан Памфил в большой партии спиртного, поскольку он был связан обязательствами с Утавари и Утаваро доставить одному полторы тысячи, другому — три тысячи бутылок в обмен на равное количество слоновых бивней, поэтому он с благодарностью принял приглашение господина префекта.

Обед был поистине академическим.