|
Капитан остался на баке, играя со своим рупором, символом власти на корабле, морским скипетром, который командир судна во время бури или сражения всегда держит в руке. Между тем роли переменились: теперь уже английский корабль притворялся спокойным. Как только они сблизились на пушечный выстрел, длинное облако дыма взвилось по всему протяжению брига, послышался грохот, подобный грому, но чугунные ядра, отправленные сгоряча, не сумели преодолеть расстояние между кораблями и попадали сбоку от фрегата, причинив ему так же мало вреда, как град, гонимый ветром, какой-нибудь кровле. Фрегат, не удостоив ответом эту преждевременную атаку, молча и спокойно шел вперед и поворачивал к ветру, чтобы скорее сблизиться с неприятелем. В это время капитан обернулся, чтобы бросить последний взгляд на свой корабль, и с удивлением увидел новое лицо, которое появилось на сцене в эту страшную, торжественную минуту. То был молодой человек лет двадцати двух - двадцати трех, не больше, с бледным и печальным лицом, одетый просто, но изящно; капитан прежде не замечал его у себя на корабле. Он стоял, прислонившись к фок-мачте, сложив руки на груди и с меланхолическим видом посматривая на английский бриг, который шел на всех парусах. Непоказное спокойствие в такую минуту, и притом в человеке не военном, удивило капитана. Тут только вспомнил он о государственном преступнике, которого граф д'Оре привез к нему на корабль в последнюю ночь пребывания его в Пор-Луи. - Кто позволил вам выйти на палубу? - спросил капитан, смягчая свой голос так, что трудно было разобрать: обычный это вопрос или упрек. - Никто, капитан, - спокойно ответил пленник. - Но я подумал, что в такой ситуации вы не станете слишком строго исполнять приказания, данного вам на мой счет. - Разве вы забыли, что вам запрещено общаться с экипажем? - А я не для этого пришел сюда. Мне просто интересно, не вздумается ли какому-нибудь ядру унести меня с собой. - Это легко может случиться, если вы будете стоять на таком опасном месте. Ступайте-ка лучше в трюм! - Позвольте вас спросить, капитан, я должен принимать это как совет или как приказание? - Как вам угодно. - В таком случае благодарю вас. Я остаюсь здесь. В эту минуту раздался страшный грохот: корабли были уже на три четверти пушечного выстрела друг от друга, и потому весь чугунный ураган пронесся по палубе и сквозь паруса "Индианки"; послышались стоны и приглушенные крики нескольких человек. Капитан в это время смотрел на своего пленника: ядро пролетело в двух футах над его головой и вырвало кусок фок-зайля, у которого он теперь стоял, но, несмотря на смертельную опасность, молодой человек остался по-прежнему спокоен, как будто ангел-истребитель и не пахнул ему в лицо своим крылом. |
