Мать Орсола отдавала распоряжения, которые тут же выполнялись. В глубинах подземелья зажглись фонари. Стали видны высокие, как в храме, своды.

«Ртутисты» и австрийцы разместились у дороги с карабинами наготове, не отрывая глаз от того места, откуда мексиканцы должны открыть стрельбу. Момент был напряженный. Если обоз не успеет скрыться, пока не появятся партизаны, несчастные погибнут.

Ртуть прекрасно понимал, что никогда еще он и его товарищи не попадали в столь опасное положение. Бледный от волнения, он смотрел на обоз, медленно исчезающий в каменной дыре.

— Сиори, скажи, можно ли снова закрыть вход так, чтобы его не было заметно?

— Да, хозяин. Как только ты войдешь, скала передвинется и загородит вход.

Капитан едва заметно пожал плечами. Разве дело шло о его собственном спасении!

— Послушай, Сиори, поклянись исполнить мой приказ.

— О, хозяин! Ты сам знаешь, что я не могу ослушаться тебя.

— Итак, едва я произнесу: «Делорм!» — ты закроешь вход, и как можно быстрее.

— Как только ты войдешь?

— Войду я или нет… как только ты услышишь имя моего отца, камень должен встать на место.

— Но… ты погибнешь!

— Сиори, я так хочу!

Индеец взглянул в мужественные глаза Ртути и проговорил:

— Я исполню приказ…

ГЛАВА 3

Господа австрийцы, пожалуйте первыми! — Десять против одного. — Бой. — В окружении. — Пропасть. — Свинцовый дождь. — Все равно пойдем. — В плену. — Перес является вновь. — Спасибо, мать Орсола!

Сестры торопились изо всех сил. Вот уже мулы и повозки скрылись в недрах земли. За ними подземелье поглотило ходячих раненых, поддерживаемых индейцами.

Сиори умолял капитана:

— Теперь вы, хозяин… торопитесь, сейчас появятся партизаны!

Австрийцы продолжали стоять на посту, готовые к бою, не особенно понимая, что происходит.

— Пожалуйте, господа! — приказал Ртуть.

Австрийцы немедленно исполнили приказ.

На дороге остались лишь капитан и «ртутисты».

— Хозяин, хозяин! — снова закричал Сиори. — Идите быстро, уже поздно!

Показались партизаны, засвистели пули.

Конечно, наш герой и его товарищи успели бы еще проскользнуть в подземелье. Но Ртуть понимал, что мексиканцы могли увидеть их, и тогда секрет открылся бы.

— Делорм! — крикнул он изо всех сил.

Сиори бросился к каменной глыбе, нажал рукой, и она перевернулась, плотно закрыв вход. Затем индеец занял место подле Ртути.

— Друзья! — воскликнул капитан. — Их двести человек. Десять против одного — вы не боитесь?

— Да здравствует Ртуть! — крикнул отряд в один голос.

Партизаны приближались, сейчас начнется бой.

Они наступали с трех сторон, бежали с дороги и из леса. Четвертую сторону составляла почти отвесная скала, поросшая чахлыми бледно-зелеными кустиками с жесткими и острыми как кинжалы листочками.

Эта непреодолимая преграда оставляла Ртуть и его отряд на милость партизан.

Внезапно юноша понял, как неосторожно поступил.

«Мог ли я сделать иначе? — промелькнула тревожная мысль. — Ведь моим долгом было спасти этих несчастных, мы — их последняя надежда… Конечно, я знаю… австрийцы! Я мог оставить их здесь, и нас стало бы больше: один против четырех.