— У отдела, может, и нет, но у тебя-то есть. Отель свой продашь в Анталии. Сосед мой, замминистра обороны, как раз интересовался… После Сирии он что-то примерно на эту сумму прикупить и хотел. Рассчитаешься через свой кипрский офшор. Тем более, у вас там счета в одном банке.

Бульдожьи глазенки генерала прищурились, чуть сверкнув нехорошим блеском. Такой прыти он от этого холеного получурки не ожидал. Про недвижимость если и знали, то единицы. Но опыт не пропьешь, выдержал удар генерал. Сделал вид, что ничего особого не услышал.

— Нужно будет — продам, Игорь Махмудович, — сказал он, верноподданически заглядывая в глаза начальства. — Как говорится, чтоб Кремль стоял, ради этого жизней не пожалеем. Что уж тут говорить о небольших пенсионных накоплениях, пролюбил — возмести, справедливо…

— Месяц! — подведя черту, куратор отклеился от пригретого сановной задницей подоконника, явно собираясь прощаться. — Ровно через месяц я пойду на доклад с тем, что есть…

Генерал встал навстречу, протянул дружески руку. Проводил дорогого гостя до стрельчатой двери из мореного дуба. Как только она закрылась, шепотом выматерился и ударил ребром ладони по согнутому локтю…

Ну что же, счет матча — один-один. Но сегодняшний разговор был даже не четвертьфиналом, а так, товарищеской встречей…

Биографию нового своего куратора Петжак изучил буквально по дням, благо уровень доступа к информации позволял. История была интересная.

* * *

Отец Игоря свет Махмудовича, Махмуд Балаев, выходец из второстепенного тейпа, в конце восьмидесятых, после убийства, совершенного в драке, сбежал из родного аула в Карелию, где его устроили сторожем в небольшой дачный кооператив, учрежденный какими-то ленинградцами.

Молодой чеченец был парнем видным, а младшая сестра одного из пайщиков, отдыхая среди лесов и озер от бурной городской жизни, страдала от одиночества.

Короче — природа-погода, родители далеко, а о противозачаточных средствах карельские Ромео и Джульетта в те времена представления не имели.

Дальше все по классике жанра. Брак на пятом месяце был зарегистрирован быстро, и вскоре бездетный хозяин дачи, ставшей любовным гнездышком, радостно сюсюкал над любимым племянником.

Правда, дядино счастье оказалось недолгим. Родственники со стороны невесты оказались людьми консервативными и при этом имели серьезный выход на питерскую диаспору. Дяде, функционеру горисполкома, ссориться с чеченцами в то время было никак нельзя, и чета Балаевых вернулась в Чечню. Там, в небольшом поселке, обойденном войной, Игорек получил начальное образование, а вместе с ним и неистребимый акцент.

С девяносто второго года пайщик кооператива “Озеро”, до того скромный служащий теперь уже Санкт-Петербургской мэрии, резко пошел вгору. А к тому времени как названный в честь него Игорь Махмудович Балаев достиг совершеннолетия, взлетел до высей заоблачных, чехов уже не боялся и возвратил сестру с мужем, но уже не в Санкт-Петербург, а в Москву.

Игорь Махмудович стал баловнем судьбы. Закрытый подмосковный колледж. Школа ФСБ. Британский универ. Работа в юридическом управлении “Газпрома”, где за два-три года становятся официально миллионерами, и отнюдь не рублевыми — это были лишь маленькие шажки к предстоящей карьере.

Теперь он был вознесен в коридоры реальной власти, стал “человеком Кремля” и курировал в ФСБ один из самых важных политических проектов. Но сановный дядя, британское образование и газпромовские интриги не дают опыта проведения международных спецопераций. Так что еще посмотрим, кто здесь кого курирует…

* * *

Третий десяток лет после развала СССР спецслужбы России создавали собственные корпоративные сети.