— Конечно, дружище, я понимаю, о чем ты думаешь. Я готов допустить, что это был бы перекрестный допрос, если бы мы играли в загадки. Однако этот вопрос чисто академический, тебе так не кажется?

— Академический? Роджерс ведь не станет вечно сидеть в столовой и пить виски. Он обязательно спустится в подвал. И тебе прекрасно известно, что он там обнаружит.

Мелкие тоненькие морщинки вокруг рта и глаз Винса обозначились резче и тут же исчезли.

— Да, — кивнул он, — известно. Я слышал, как ты говорил Марион, что открыл обе эти задвижки. Так что если невежи не поверят уважаемым гражданам на слово, они обнаружат эту дверь не только не запертой, но и с открытыми задвижками, то есть все будет именно так, как тебе сказала Марион.

— Ах так, понимаю, — сказал Гарт после минутного молчания. — Вы будете утверждать то, что вам выгодно, потому что в противном случае полиция может прийти к нежелательным для вас выводам.

— А что нам остается делать?

— Может, ты и прав. Так, значит, ты в самом деле не знаком с Глайнис Стакли, Винс?

— Я ни разу в жизни не видел ее, дружище.

— Но ты знаком с Бетти. А я защищаю ее.

— Меня никто не должен защищать! Теперь вы разрешите мне поговорить с этим инспектором? А потом, пожалуйста, пожалуйста, чтобы я уже никогда не встречалась ни с кем из вас.

Она говорила неестественным голосом, возбужденная от стыда и унижения, отвернув лицо в сторону. Поэтому Гарт, растроганный до глубины души, вынужден был почти кричать на нее.

— Я уже однажды сказал тебе, Бетти, чтобы ты не сходила с ума. Все это не имеет никакого значения.

— Для кого? Для тебя?

— Да! Когда сегодня ночью ты поедешь обратно в Фэрфилд, я поеду вместе с тобой. И если там случайно окажется Глайнис, мы встретимся с ней оба.

— Нет, нет, это не нужно! Я хочу сказать…

Бетти закрыла глаза, но тут же открыла их.

— Я хочу сказать, — повторила она, — что с твоей стороны очень мило, что ты обманываешь меня. Я люблю тебя за эту ложь. Однако это имеет значение для всех! И будет иметь. Этому нельзя помочь. Если ты думаешь, что можешь еще иногда встречаться со мной и не будешь спрашивать себя, что я за человек и какие мысли у меня в голове, то в таком случае мы можем встретиться хоть завтра, завтра днем, чтобы у тебя было время как следует все обдумать. Но ты не станешь ничего обдумывать. Все кончено, Дэвид, и я бы очень хотела, чтобы все это больше никогда не начиналось. Прошу тебя, скажи этому джентльмену, чтобы он больше не пытался меня задерживать. Я иду к инспектору.

Гарт подал знак Винсу, и тот отошел в сторону.

Однако он не мог позволить, чтобы она ушла. Он решительно не мог позволить, чтобы в Фэрфилд она вернулась одна. Все то дьявольское, что было в этом доме, навалилось на Дэвида Гарта на следующий день в шесть часов вечера.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

НЕВОЗМОЖНО

«Точно так же, как в Париже говорят „s’il vous plait“, в Лондоне, как правило, когда делают заказ в кафе или ресторане или о чем-нибудь спрашивают, говорят „пожалуйста“ или „прошу вас“. Английские вежливые формы вовсе не так изысканны или церемонны, как французские».

Глава 6

Фэрфилд даже в воскресный июньский день вряд ли можно было назвать городом развлечений. На песчаном пляже не бренчали никакие банджо, не пели никакие менестрели с багровыми лицами и никакие странствующие проповедники не излагали, что есть плохого на свете, и не впадали во время этих своих лекций в транс. Хотя многие горожане были пожилыми или инвалидами, здесь все же жили в основном люди состоятельные и степенные.