– Будем искать спонсоров.
На этот раз она позвонила в первом часу ночи, как раз в тот момент, когда жгучий красавец торжественно предлагал мне: «Стань моей навеки». Ответить я не успела, чем, должно быть, красавца расстроила, проснулась, сняла трубку и услышала Женькин голос:
– Дрыхнешь, а мне за двоих отдуваться приходится.
– Лучше б ты вздремнула, – посоветовала я, косясь на часы и пытаясь решить, как вежливо, но доходчиво дать понять подруге, что в такое время беседовать о делах я просто не в состоянии.
– Я к тебе сейчас приеду.
– Не надо, – испугалась я. – Завтра полно работы, надо выспаться.
– Тебя что, не интересуют новости?
– Хорошие или плохие? – насторожилась я.
– Плохие, – вздохнула Женька.
– Тогда, может, подождем до утра? Куда торопиться?
– Оно конечно. – Женька вторично вздохнула. – Хотя и мне несладко носить все это в себе… Сообщаю коротко: встречалась с Гавриленко…
– Меценатом?
– Козлом. Такой, я тебе скажу… Ладно. Пусть живет. Говорят, и от лягушек есть польза.
– А чего звонишь так поздно? – Спать уже не хотелось и я была не прочь поболтать.
– Так ведь я с ним ужинала. Только что расстались. Денег не дал, а начал приставать. Прикинь, никакой совести у людей. Еле за дверь выпихнула. Надо глянуть, нет ли у нас на него какого компромата… Жене‑то уж точно изменяет… Пропечатать гада, чтоб впредь неповадно было. Соловьем пел: Женечка, Женечка, а как дошло до дела, то есть до денег, так и скуксился.
– Может, у него и вправду денег нет? – усомнилась я.
– Как же, нет, все у него есть. Он, видишь ли, патриотическому движению помогает, наш общий друг кубист‑разделочник, оказывается, патриот, а мы рожей не вышли. Детективы ему не нравятся, вот если б ты «Хорста Весселя» написала, само собой на русском материале, тогда другое дело.
– Значит, не судьба, – посочувствовала я, а Женька разозлилась:
– Между прочим, для тебя стараюсь…
– А ты не старайся, говорю, не судьба.
– Чтоб я этих ренегатских разговоров больше не слышала, черт с ним, с Гавриленко, без него мужики с бабками найдутся. Надо только проявить настойчивость и найти к людям правильный подход.
– Вот и ищи, – обрадовалась я, – а мне спать пора.
Неделю Женька у меня почти не появлялась, говорю «почти», потому что в четверг мы встретились, читали Женькины рассказы, плакали и пили чай, но о детективе даже не заговаривали. Так вот, после недельной спокойной и размеренной жизни подружка вдруг ворвалась в нашу турфирму, одетая чрезвычайно оживленно: кожаные шорты, кружевной топ и парик ядовито‑оранжевого цвета, и заорала с порога:
– Кончай работу!
На счастье, в комнате в тот момент были только я и Верка, обе к Женьке приученные, поэтому отреагировали спокойно: не бросились на улицу с воплем «пожар!», а тихо‑мирно продолжили трудовой подвиг. Верка, оторвавшись от бумаг, спросила лениво:
– Чего орешь?
А я поинтересовалась:
– Тебе в парике не жарко?
– Я сегодня голову вымыть не успела, а тут такая встреча. Собирайся, поехали.
– Куда? – вздохнула я.
– К спонсору. Есть еще на свете добрые люди.
– И кто он, этот добрый? – удивилась Верка.
– Аверин Ярослав Сергеевич, очень серьезный бизнесмен.
– Никогда о таком не слышала, – нахмурилась я.
– Ну и что, он тоже о тебе не слышал, вот и познакомитесь. |