— Год будет через месяц.

— Но это же здорово, — заметил Дэнни.

Его искренность доставила мне радость. Потому как далеко не каждый, с кем я прежде выпивал, восторгались дорогой, которую я избрал. А Джим говорил, что такая реакция имеет больше отношения к проблемам этих людей, их образу жизни и питью, а вовсе не ко мне и моей трезвости. Одни видят в том для себя угрозу, другие считают, что ты неодобрительно к ним относишься. Вот им и хочется как следует врезать тебе кулаком.

Все эти разговоры о выпивке, видимо, напомнили Дэнни Бою, что на столе перед ним полный стаканчик водки, и он поднес его к губам и выпил залпом. А потом протянул задумчиво:

— Джон Эллери, больше известный под именем Джек. Где его убили?

— Дома.

— В меблированной комнатушке?… Как?

— Две пули. Одну влепили в лоб, вторую — в рот.

— Дескать, держи пасть на замке?

— Скорее всего.

— Как бы в противоположность другому способу. «Ты должен был держать рот на замке, крыса гребаная, жалкий ублюдок», и после этих слов отрубали пенис и заталкивали несчастному в рот, иногда до середины горла. Скажи-ка мне, Мэтью, только итальянцы оставляют такую визитную карточку или же она имеет более широкое хождение?

Я понятия не имел.

— И то и другое понемножку. Не мой это стиль — вникать в детали и подробности, но…

— По большей части вооруженные ограбления. За это и сидел. Грабил винные магазины, бакалейные лавки, входил, показывал пушку, ну и выгребал из кассы все что мог, подчистую. Неудивительно, что ты о нем ничего не слышал, потому как разбойничал он недолго. И понятно, почему не знаешь о его убийстве. Если бы в газетах не написали, я бы и сам не знал.

Дэнни Бой сосредоточенно нахмурился.

— Джек, Джек, Джек… А погоняло у него было?

— Прости?…

— Ну, прозвище, бог ты мой! Неужели никогда не слышал этого слова?

— Знаю-знаю, — кивнул я. — Попадалось в книжках. Но вот чтобы кто-то его произносил, нет, не слышал. И уж определенно не здесь, в пабе «У Пугана».

— Очень славное словцо. И не совсем то, что кличка или прозвище. Взять, к примеру, Чарльза Линдберга. Его прозвали Линди…

— Когда он прославился своим перелетом, — предположил я.

— А погоняло у него было Одинокий Орел. А у Джорджа Германа Рута прозвище было Малыш, а погоняло — Султан Отряда Быстрого Реагирования. А у Аль Капоне…

— Понял тебя, понял.

— Просто хотел толково объяснить тебе, Мэтью. Погоняло… Я тоже узнал это слово из книжек. Не думаю, что где-то слышал его прежде, и абсолютно убежден, что прежде произносил его здесь. А вот правильно ли — не уверен.

— Не знаю. Не того спрашиваешь.

— Ладно, постараюсь разузнать. — Дэнни приподнял стакан, поставил его на стол. — Значит, Высокий-Низкий Джек, — протянул он. — Такое гребаное погоняло. Ведь именно так его называли, верно?

Глава 10

— Высокий-Низкий Джек, — произнес Грег Стиллмен.

— Но ведь не так же его называли в меблированных комнатах?

— Они называли его просто Джек, он сам так себя назвал. О, или Джек Тюряга, или Джек Уголовник. Но не прямо, конечно, а за глаза.

Особенность анонимности нашего общества сводилась к тому, что все мы знали друг друга только по имени, так что приходилось придумывать клички, чтобы отличить одного Джека от другого.