— Здравствуйте, Павел Алексеевич…

Едва не выронил из рук и папку, и листки, и собственные очки от дальнозоркости, которые надевал во время занятий. Перед ним стояла она.

— Здравствуйте, Валерия.

Голос был неузнаваем. А может быть, ему вообще покидалось, что он что-то сказал?

— Вы меня извините, я в тот вечер не смогла прийти. И предупредить вас не смогла, что не приду. Так нехорошо получилось. Вы меня, наверное, ждали?

— Ждал, — ответил он, несмотря на то что собирался только пожать плечами в ответ и произнести равнодушно: «Нет, к счастью, в тот вечер у меня были неотложные дела, и мне не пришлось мокнуть под дождем, ожидая вас, Валерия».

И еще добавил:

— Долго ждал. Под дождь попал даже, промок весь…

— Ну вот. Нехорошо получилось, вы меня извините. Но сегодня я совершенно свободна. Если вы не против, мы могли бы встретиться с вами. В той же аллее. Или в другом месте, если вы хотите…

— Да, пожалуй, — ответил он. — Давайте встретимся. В аллее…

Так они начали встречаться.

Поначалу эти встречи можно было назвать «литературными вечерами». Разговаривали исключительно на темы современной зарубежной прозы. Как выяснилось, она почти ничего не читала, кроме Маркеса и нескольких писателей, которых просто обязана была знать как студентка — пятикурсница. Однако с упоением слушала его рассказы про мистификации Ромена Гари, про трагическую судьбу японца Юкио Месимы, а однажды он дошел до того, что принялся читать ей стихи. А она все слушала и слушала.

Из аллеи они переместились в тихое и уютное кафе, которое она сама выбрала. Валерия сидела напротив, пила кофе, с детским аппетитом ела то пирожное, то шоколадку. Потом брала сигарету и закуривала, выпуская дым длинной струйкой, иногда попадая Павлу в лицо. Он отмахивался, она смеялась. Они по-прежнему обращались друг к другу на вы, он называл ее Валерией, она его — П