Как он и предполагал, за распахнутой настежь дверцей находилась маленькая каюта, почти целиком занятая широкой кроватью. В дверном проеме виднелась голая нога, свесившаяся почти до пола. Нога резко дернулась, и Болан услышал:

— Эй, что там со светом? Ведь еще не пробило четыре часа!

Болан шагнул вперед, схватил парня за лодыжку и выдернул из кровати, одновременно доставая револьвер с глушителем.

— Я убью тебя, обормот! — еще не проснувшись окончательно, взревел парень. На вид лет тридцати, он был крепко сложен, волосат, а все его одеяние составляли лишь короткие пляжные шорты.

Парень привстал на колени,, намереваясь хорошенько врезать глупому шутнику, и тут вдруг замер, увидев прямо перед собой человека, облаченного в черное. Взгляд его смятенно метнулся в сторону и уткнулся в мертвеца, который с выпученными глазами лежал на соседней кровати. Парень мигом все понял.

Маленький металлический предмет звонко шлепнулся возле его ног.

— Выбор за тобой, — холодно процедил Болан.

Парень глубоко вдохнул и, зажмурясь, помотал головой.

Конечно, он знал: хочешь или нет, а решение придется принимать. Прямо сейчас.

Собственно, выбор был невелик — жизнь или смерть. Однако сам факт, что он все еще жив, хотя и валяется, как последняя шавка, у ног Мака-Ублюдка, свидетельствовал: время решать у него покуда есть.

Вновь глубоко вздохнув, парень уперся спиной в кровать.

— Ладно, — обреченно пробормотал он. — Что тебя интересует?

— Я не полицейский и не судебный обвинитель, — напомнил Болан. — Просто я люблю, когда мне говорят правду. Если я ее не услышу, право выбора перейдет ко мне. И чтобы не было потом никаких «я не подумал сразу» или «я забыл». Давай, выкладывай.

Парень облизнул пересохшие губы и негромко начал:

— Меня зовут Ренато, Пит Ренато. Я работал на Майка Талиферо — на покойного Майка Талиферо, — быстро добавил он. — Сам понимаешь, не мне решать, на кого работать. Я только выполняю приказы. Люди решили — и точка.

— Какие люди? — сурово спросил Болан.

— Ну, какой-то там совет, я даже толком не знаю. Словом, решили, что никто, кроме Макса, не сможет так хорошо управлять Мексикой. Нам будет трудно без него, он всем нам нужен, понимаешь? Но он начал зарываться, ведет себя так, словно ему на нас плевать. С ним трудно говорить. Куда это годится? Вот мы и хотим его немножечко спустить с небес на землю. Пусть почувствует в нас нужду.

— Хотите уничтожить царство, но оставить короля?

— Если можно так выразиться, — хмыкнул Ренато.

— Но планы ваши немножко расстроились? — в тон ему заметил Болан.

— И все по твоей милости. Столько было шума! Макс мобилизовал всю свою армию. Теперь сидит у себя на вилле и чего-то дожидается. Мы неподалеку нашли деревушку, с кучей женщин и детей. Семьи вояк...

— Это очень печально.

— Да, веселого мало.

— Как я понимаю, вы сделали вид, будто это вас не касается. До каких пор?

Парень пожал плечами:

— Не я решаю. Думаю, до тех пор, пока армия не уберется отсюда.

— Не рассказывай мне сказки. При первой же возможности, если удастся застигнуть их врасплох, вы перебьете всех женщин и детей.

Парень снова пожал плечами.

— А при чем тут Ройал? Его-то — за что?

— Понятия не имею. Какая-то грязная игра...

— Кто за ней стоит?

— Ей-богу, не знаю! Это началось еще до того, как я здесь появился. Я ни о чем не спрашивал, а мне никто ничего и не собирался объяснять.

— Похоже, ты не в восторге, что тобой командует женщина, а?

Парень напряженно уставился на Болана.