Усилившийся к вечеру ветер заигрывал с её и без того непослушными волосами, и она в очередной раз заправила их за уши. Затем облокотилась локтями о перила, вглядываясь в темноту.

— Все мужчины бояться жениться. Все женщины боятся не выйти замуж. Хотя должно бы быть наоборот.

— Мужчины должны бояться выйти замуж, а женщины — жениться?

— И это тоже. Но я имела в виду другое.

— И почему же, по-твоему, всё должно быть наоборот?

— Потому что женщины чаще страдают от брака, чем получают наслаждение. Мужчины же — напротив, продолжают жить своей жизнью по собственным правилам, вот только ряд проблем с радостью перекидывают на женские плечи.

— И поэтому ты не выходишь замуж?

Она неопределённо пожала плечами.

— Как знать, может, и поэтому тоже. Но речь не обо мне. В любом случае бояться тебе осталось недолго. Страх пройдёт сразу после свадьбы. Что-то менять всё равно уже будет поздно. И ты решишь: как будет — так будет. И сразу вздохнёшь свободнее. Самое страшное на свете — это страх. Всё прочее можно решить. Хотя, — добавила она с игривой ухмылкой, — должна заметить, что твоя невеста — отнюдь не ангелочек с белыми крылышками. И с ней действительно может оказаться нелегко!

— Мне всегда не везло на ангелочков в женском обличии в моём окружении, — колко ответил Влад. — А что, вы уже познакомились?

— Было дело, — кивнула Ярина. — Правда очень коротко. И думаю, я ей уже не понравилась!

— Уже успела напортачить? — поморщился он. — И зачем? Мне было бы спокойнее, если бы вы подружились.

— До свадьбы спокойствие тебе всё равно не грозит, — утешила Ярина. — Впрочем, ради спокойствия брата я готова на многое. Мы с ней непременно найдём общий язык, я в этом уверена.

— Почему ты так думаешь? — с надеждой уточнил Влад.

— Ну, видишь ли, две бесшабашные стервы всегда найдут общий язык, при условии, что им нечего между собой делить. А нам с принцессой делить нечего — ну не тебя же, право слово!

— Ты умеешь утешить.

— За мной не постоит. Между прочим, я нашла для тебя свадебный подарок. Хотя…знаешь, пожалуй, я не буду дарить его сейчас. Ты и без того нервный. Лучше после свадьбы. Только обещай, что повесишь его в изголовье супружеского ложа.

— Пока не увижу, и не подумаю, — отозвался Влад. — Я тебя знаю. Надеюсь, ты не привезла из дальних стран какого-нибудь ядовитого скорпиона в коробочке? Как тогда, пять лет назад, когда ты подбросила его нашей учительнице по рисованию?

— Я думала, что она любит природу, — принялась защищаться Ярина. — И потом, это был вовсе не скорпион, и тем более не ядовитый. Ты же знаешь, все мои шутки вполне безобидны. Это была игуана. Она вообще не кусается, и ест только растения. Она даже на насекомых не охотится!

— А по её кровожадному виду этого не скажешь.

— Ну так что с того? Внешность обманчива. Вон по твоему обаятельному виду тоже не скажешь, что ты — хищник, который питается мясом птиц и зверей. Не лучше ли выглядеть хищно, оставаясь при этом совершенно безобидным существом?

— С тобой никогда не поймёшь, где заканчиваются шутки и начинается глубокая философия. И наоборот. А я, признаться, слишком устал сегодня для этой игры. Пожалуй, я бы попробовал лечь спать.

— Хочешь дам тебе хороший совет? Ты не пробуй. Ты просто ложись и спи.

— Так я и сделаю.

Поцеловав сестру в щёку, Влад вышел с балкона. Ярина же долго ещё стояла, облокотившись о деревянные перила, глядя на хрупкий молодой месяц и подставляя лицо ветру, охотно играющему с её волосами.