– Ромуальд, – с тембром захлебнувшейся водосточной трубы простонала Мадама. – Скажи, что это неправда!

– Это правда, мама, – гордо бросил Ромка, явно почувствовавший себя солдатом Джоном Рэмбо на допросе.

– Как ты посмел?! – как ошпаренная кошка завизжала его мамаша и коротко замахнулась. Пухлая ладонь Бобчика вовремя поймала карающую длань супруги.

– Зачем ты обокрал нас, Рома? – тихо и печально спросил толстячок.

При слове «обокрал» Ромка дернулся, словно действительно получил пощечину.

– А что мне оставалось делать? – глухо ответил он. – Мне нужно было попасть на эти сборы! Я ведь действительно могу стать чемпионом!

– Погоди, погоди! Какие сборы? Какое чемпионство? – удивился Бобчик, не замечая, как жена старается вырвать свою ладонь из его руки.

– Тебя это не касается, Бобчик! Отпусти меня немедленно, мне больно!

Толстячок выпустил ее руку и перевел на жену тяжелый взгляд. Компаньоны с изумлением взирали на него: куда-то исчезла вся его «тюфяковатость», он словно наливался силой.

– Дорогая, я тебя много раз просил называть меня при людях по имени. Бобчиком я могу быть дома, а здесь я – Борис. Теперь позволь мне поговорить с сыном! Так что за чемпионство, Рома?

– Не делай вид, что ты не знаешь! – злобно окрысился Ромка. – Я же говорил маме: я в этом году могу выиграть чемпионский титул, но для этого нужна специальная подготовка, а она стоит денег!

– Десять тысяч?

Ромка слегка смутился.

– Нет, конечно. Но сейчас же только чемпионат страны проводится. Если я одержу победу в России, можно будет попробовать бороться за первенство на европейском состязании… Я не выдумываю, меня самые крутые бойцы смотрели, все говорят, что у меня есть шанс!

Близнецы синхронно кивнули.

– Правду говорит, у него талант. Он уже два раза стал чемпионом области, – сказала Мурка.

Тем временем Борис-Бобчик переключился на жену:

– Дорогая, могу я узнать, почему я впервые слышу об успехах нашего сына?

– Зачем это тебе? – пожала плечами Мадама. – Ты зарабатываешь деньги, а я воспитываю ребенка.

– Так почему же ты не оплатила его тренировки?

Мадама воззрилась на мужа, как на сумасшедшего:

– Но ведь ты сам сказал, что в этом году прибыль стала меньше и надо сократить траты! Что важнее: его детские глупости или мой Париж? Не сидеть же мне дома! Между прочим, Ариадна Григорьевна обещала составить мне компанию. Это такая честь! Конечно, мне придется оплатить и ее расходы!

Борис-Бобчик опустил глаза и шумно задышал.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала Мадама.

– Считаю. Мне надо срочно успокоиться.

– Вот-вот, остынь, – согласилась Мадама и, вытащив из сумочки зеркальце, принялась подкрашивать губы.

Толстяк тут же прекратил сопеть.

– Молодой человек, я вполне доволен вашей работой, – сказал он Саляму. – Аванс можете оставить себе, и вот вам чек на остальную сумму.

За стеной юные сыщики взвыли от восторга.

– Ах, Бобчик, ты такой непрактичный… – попыталась вмешаться Мадама, но муж коротко оборвал ее:

– Рома, деньги вернешь.