А сделано ли? Ли утверждал, что я схлопнулся и, кажется, сам в это верил. Но реально лишь то схлопывание, которое само себя реализует. Может быть, до сих пор размазаны и мы с Лу, и вся охрана ПСИ, а все случившееся – бомбы, встреча с Лу, и так далее, вплоть до этой самой секунды включительно – часть чистого состояния, которое в конце концов будет отброшено; часть невероятной платы, которая полагается за невероятный успех этой ночи.

Подавляя панику, я вызываю «Гипернову» и жму на «ВЫКЛЮЧИТЬ», но тут же соображаю, что это ничего не меняет. Миллиарды моих виртуальных «я» делали, несомненно, то же самое не один раз за эту ночь – но безуспешно. На мгновение меня охватывает ужас: а вдруг вообще невозможно установить, реализовался я или нет?

Глупости, это очень легко сделать. График, график! Сейчас 4:07, и если бы все шло по плану, я уже был бы сейчас схлопнут и находился бы на посту. От облегчения я разражаюсь нервным смехом. А меня там нет, и это неотъемлемая часть моего единственного прошлого, как и освобождение от мода. Сколько бы виртуальных «я» ни осталось в тисках мода верности, все они уже мертвы, а я жив.

Итак, нет причин задерживаться. Ансамбль, истинный или какой-нибудь другой, не значит для меня ровным счетом ничего.

А что касается опасностей, связанных с применением «Ансамбля», то Лу хотя и жаден, но ни в коем случае не глуп. Если он действительно все это время знал о потенциальном риске, он будет действовать предельно осторожно. Не хотелось бы доверять судьбу планеты его сомнительной ловкости – но у меня нет выбора. Если я обращусь к властям, ПСИ тут же объявит меня главным подозреваемым в установке бомб в здании; скорее всего они искренне в это верят. Что же делать? Может, послать в полицию НГ анонимное письмо: предупреждаю, что технология, способная разрушить основы нашей реальности, попала в нечистые руки...

Допустим, что Лу можно доверить мод. Но где гарантия, что никто другой не получит доступа к моду? Предположим, один из его клиентов – тех, для кого он взламывает шифры – заинтересуется его методикой, захочет работать с ним без посредников или исключить конкуренцию? Имея дело с таким крупным конспиратором, как Лу, этот клиент уже через неделю будет знать все. «Ансамбль» в руках гангстеров... или, еще хуже, «Ансамбль» в руках разведок КНР или США... Допустим даже, что они осознают меру ответственности, и планета не скатится в необратимое размазывание. Но жить в реальности, конструируемой в Пекине или в Вашингтоне? Зачем тогда вообще жить?

Рядом со мной появляется «Карен». Я в замешательстве, мне страшно, что от одного моего слова она может исчезнуть – или взорваться, распадаясь на бесчисленные воплощения. Наконец я набираюсь мужества и говорю:

– Как я рад тебя видеть. Без тебя мне было плохо.

Было ли? Память не подсказывает ничего подходящего к случаю. Ладно, главное, что без мода верности обязательно было бы плохо.

Она мрачно говорит:

– Ты завалил все дело.

– Угу.

– И что дальше?

– А что дальше? Меня ищут как террориста. Жить мне негде, у меня ничего не осталось...

– У тебя есть полмиллиона долларов.

Я качаю головой:

– Да, конечно, но...