Интересно, если я обглодаю железные полоски на двери, их отсутствие быстро заметят?

Пока я прикидывал, как добраться до вожделенных железок, в коридоре снова послышались шаги, и буквально через пару ун в комнату зашел молодой… ну то есть еще моложе, чем лесса… высокий и на редкость худой парень. Одет он был в порнографического вида зеленые лосины, стоптанные башмаки и длинную белую тунику с какой-то причудливой вышивкой по краю.

– Доброе утро, мастер Шал, – нервно улыбнувшись, поприветствовало меня это тощее недоразумение. – Мое имя Йелли. Я – будущий целитель.

Я кивнул, знаком показав, что память мне пока не отшибло.

– Тогда позвольте мне вас обтереть и… ну… – совсем разнервничался парнишка, жестами пытаясь показать, в каком именно уходе я, по его мнению, больше всего сейчас нуждаюсь.

Тьфу. Болван. Больше всего на свете я сейчас хотел жрать!

– Хр-р… гр-р… ург-р-ргр! – вырвался из моего горла почти что звериный рык, после чего я поперхнулся и тяжело, надсадно закашлялся. А практикант испуганно всплеснул руками, пробормотал что-то насчет того, что мне нельзя говорить. Потом бестолково заметался по комнате. И только после того, как я с раздражением ткнул пальцем в грязные бинты, он все-таки сообразил, что я от него хочу.

– Гр-рха! – откашлявшись, я с трудом выплюнул на пол липкий кровянистый комок. – Убе… ри!

– Конечно, мастер Шал! Я сейчас! – выпалил этот идиот, чуть не бухнувшись передо мной на колени. Торопливо сгреб грязные тряпицы, подтер ими же кровь на полу, после чего вскочил и рысью куда-то умчался, даже не закрыв за собой дверь.

Тьфу. И за что мне такое наказание?

Тем временем слабость навалилась с новой силой, и я, будучи не в состоянии с ней бороться, взглядом нашел металлическую ручку на ящике тумбочки. Еда…

Само собой, я тут же попытался ее оторвать. Но не смог. Разозлился, конечно. Хотел было наклониться, чтобы дернуть посильнее, но не удержал равновесия и тяжело, как куль с мукой, повалился на бок. Естественно, при падении шарахнулся головой о тумбочку, после чего закономерно распластался рядом с кроватью. И в ослепительном веере разноцветных искр провалился в черноту, успев напоследок услышать цокот чьих-то коготков по подоконнику и почувствовать, как в мои губы ткнулось что-то маленькое, твердое и пахнущее чем-то смутно знакомым, что я бы очень хотел, но уже при всем желании не смог съесть.

Глава 2

Самое же странное заключалось в том, что во рту у меня остался легкий сладковатый привкус, хотя при прошлом пробуждении ощущения были такими мерзкими, словно туда кошка нагадила. Причем хорошо так нагадила, постаралась от всей души.

Я провел языком по сухим губам и почти сразу услышал невнятный шум со стороны тумбочки.

Кто там скребется? Крыса?

– М-мя, – тихо сказала настороженно глядящая на меня серебристая нурра с рубиновыми глазами. А в ее лапках сверкнул крошечный комочек мягко мерцающего в полутьме металла, вкус которого я до сих пор ощущал на языке.

Фэйтал…

– Хр-р, – прохрипел я и тут же зашелся в надсадном кашле.

Млять! На этот раз горло драло так, словно по нему наждачкой прошлись, причем не раз и не два. Там внутри была сплошная рана, на языке стало солоно, словно эта рана еще и кровоточила, а каждый вздох отдавался такой болью, что у меня чуть искры из глаз не посыпались.

Но и не кашлять я тоже не мог. Если прекращал, тут же начинал задыхаться, поэтому, мысленно рыча и ругаясь, я все кашлял, хрипел и снова кашлял, словно столетний дед, страдающий от запущенной формы туберкулеза. Затем все-таки додумался повернуться на бок, и вот тогда стало чуточку легче.