Вернулся в кладовую. Среди банок с красками, запасных кранов и труб было два мешка цемента. Недостатка в инструментах тоже не было. Цемент потом понадобится, а пока я отобрал нужные инструменты, сложил все в столярный ящик с ручкой, прихватил большой фонарь и спустился в подвал.

Свечи все еще горели. Воздух отяжелел вонью сгоревшего жира. Козлиная морда подозрительно глядела на меня.

Я поставил ящик на плиту алтаря, включил фонарь и опустился на колени. Я рассматривал швы. Каменные плиты были разные. Поменьше, побольше, совсем огромные… В центре подвала я нашел одну средних размеров – сантиметров пятьдесят на семьдесят – в окружении больших плит, куда более тяжелых.

Вот тут, пожалуй.

Я стал стамеской вычищать землю из стыков вокруг средней плиты. Земля слежалась – за десятки, если не всю сотню лет. Но мало-помалу канавка вокруг плиты становилась глубже. Минут через двадцать плита зашаталась, и тогда я принялся ее выкорчевывать. Это оказалось куда сложнее…

Передышку я устроил часа через три – вымотавшийся, вспотевший и грязный, но довольный.

Оно того стоило.

Теперь каменная плита лежала в стороне. На ее месте краснели кирпичи, меж ними серый цемент, еще не схватившийся, а посередине торчала толстая труба с высверленной возле вершины дыркой.

Это было и с виду внушительно. Но на всякий случай я еще внутри сделал под стать. Глубже, под кирпичами, в цементе были стальные штыри, пронзая трубу, а концами уходя далеко под соседние плиты.

На всякий случай.

Едва ли у моей милой чертовой суки хватит сил просто вырвать трубу и кладку – цемент, кирпичи, труба со стенками в палец – это все я таскал сюда не одну ходку в кладовку и в старую конюшню, ныне гараж и сарай. Центнера два натаскал.

Но ведь чертова сука, на то и чертова, что вот сейчас я сижу довольный, в трезвом уме и твердой памяти, а через миг обнаружу, что сам же пытаюсь вырвать эту трубу из пола…

Не знаю, хватит ли у меня на это сил. Но лучше не рисковать, верно? Пусть лучше внизу будет еще и арматура, подведенная под соседние плиты.

Я собрал инструменты и потащил их к «козленку». Потом перетаскал туда из кладовки и другие, хоть как-то похожие на те, которыми я пользовался. Ломы, лопаты, топоры, молотки, стамески, напильники, сверла…

Кавказец был запасливый парень, чтоб ему в аду хорошо горелось.

А еще был гараж с целым стеллажом инструментов.

Я вымок под дождем и обливался потом, а «козленок» тяжело осел, когда я наконец-то закончил все таскать.

Руки-ноги наливались тяжестью, хотелось присесть, а лучше завалиться спать. Надолго…

Но дело еще не кончено. Моему плану нужен замковый камень. Стальной и покрепче. Не так трудно, как таскать кирпичи, но времени уйдет много.

Только сначала надо проверить, как она там. Вода, пожалуй, уже сделала свое дело. Наполнила клетки, сделала кровь жиже – и теперь моя милая чертова сука должна испытывать зверский голод. Я набрал стакан воды, забрал со стола закусанную галету и пошел к ней.

Не царская трапеза, но ей на первый раз больше и не надо. Иначе желудок не справится. После двух недель без маковой росинки во рту, сейчас он сжался и ссохся. Желудочного сока почти не будет – не из чего. Сейчас накормить ее до отвала – лучший способ отправить на тот свет. И довольно мучительно…

Скрежет замка разбудил ее. Она приподнялась на кровати, обернулась – и вздрогнула, увидев меня. По лицу прошла тень.

Она тут же взяла себя в руки, и все же…

Мне понравился ее взгляд. Наверно, так смотрят на оживший кошмар. Стараясь уверить себя, что вязкий ужас прошел, то был лишь плохой сон… но кошмар вот он, перед тобой, никуда не делся.

Может быть, это и хорошо, что тогда в столовой все так сложилось.