Они были чрезмерно беспечны. На их месте, увидев брошенную тачку, я бы обеспокоился о возможном враге, но нет – идут расслабленные, смеются и обсуждают нападение на караван, да вспышку взрыва, списанную на ракету с полигона. Идиоты.

Выждав, когда пройдут мимо моего укрытия, направляясь вглубь городка, приоткрыл дырявую дверь, активировал стелс и медленно вышел наружу. Двое тащат на плечах раненого в ногу. С них и начнем.

В три быстрых шага нагнал троицу, приставил ружье к голове левого и спустил курок. Грохот дробовика, расплесканные по стене тюрьмы мозги. Раненый заваливается, правый старается его удержать и выдернуть пистолет, оставленный в кобуре на бедре. Щелчок патрона в стволе. Выстрел.

Остальные хватаются за оружие, я бросил бесполезный дробовик, тут же ставший видимым, и выхватил столь любезно предоставленный правым револьвер. И здесь бессмертный «Smith & Wesson 29».

Ударом ноги проломил затылок раненому – под сапогом хлюпает и трещит. Переступил через три трупа и навскидку разрядил первый патрон. Пока они ищут меня, успел положить ближайшего. Пуля разорвала шею, а я ведь целился в лоб! Шикнув от досады, упал на колено.

Над головой пронеслась автоматная очередь, вышибая крошку из бетона. Чертовски плохо – осыпавшаяся пыль обрисовала мой контур. Кувырок влево, дождем ударяют пули рейдеров, одна царапает левое плечо, другая дергает колено. Больно!

Минус патрон – минус враг. Чистый выстрел. Врубаю сервоприводы и прыгаю вперед, сшибая следующего. От удара его хребет ломается о подставленное плечо, но мне сгодится и такой щит. В уже мертвое тело врезается россыпь дроби, покрывая меня кровью и ошметками плоти.

Рейдеры разбегаются в стороны, занимая позиции. 18 врагов, 4 патрона. Превосходный расчет!

Щелчок курка, вскидываю револьвер В плечо, локоть и кисть тут же врезается несколько пуль. Пальцы разжались, выпуская оружие, и я прикрылся трупом, упав на колени. Мышцы руки сводит, от злости в глазах красная пелена.

– Чтобы ты сдох! – зашипел я, удерживая изрешеченное рейдерскими пулями тело.

Ментальное подавление: 1,2.

Попавший мне в кисть гад приставил к голове дуло пистолета и спустил курок, вышибая себе мозги.

– Охренеть!

Настоящее колдунство! И у кого? У меня!

Внимание! Резкое понижение показателей.

И вместе с этим я ощутил, как слабеет тело, мысли вязнут густым киселем, а сам я начинаю оседать под расстрелянным рейдером.

Впрыск адреналина. Впрыск адреналина.

Дважды прошипел инжектор, нагнетая гормоны. Сердце бухнуло в ушах, едва не разодрав перепонки. В висках закололо.

Рейдеры тоже времени зря не теряли – разбежались, попрятавшись в старых домах. НИ, конечно, всех пометил, но сам факт – я потерял несколько драгоценных секунд, приходя в чувство после первого же срабатывания подавления...

Отбросив бесполезное теперь тело, спокойно вернулся к оставленному убитыми оружию. 17 маркеров на карте вырисовывались удачно. Подобрав брошенный дробовик, закинул его за спину, в свободную руку взял еще один револьвер.

Всегда мечтал стрелять, как настоящий ковбой. Почему такую стрельбу зовут македонской? Сколько вестернов не смотрел, так там каждый косорукий стрелок лупит с двух пистолетов по врагу.

Оставаясь под стелсом, обогнул тюрьму с другой стороны. Три точки за стеной пошевелились. Нервничают ребята, это хорошо, я потреплю вам нервы. Остановившись у выбитого окна, выходящего на главную улицу, прислушался.

– Какого хрена это было? – сухой скрипучий голос. – Ты это видел?

– Джонни просто вынес себе мозги. Это мутант. Говорю вам, это хренов контролер!

Я усмехнулся. А ведь действительно, я и мутант, и даже контролер в какой-то степени.