обожала чихуахуа. Положив Коко на колени, она ворковала над ней по-испански,

восхищалась ее розовым кожаным ремешком, усыпанным стразами. Признав во мне

неравнодушного слушателя по всем касающимся чихуахуа вопросам, Аламеда принялась

делиться советами по корму и стрижке.

Стивен выставил салат из свежеобжаренной кукурузы, покрошенной брынзы и

порубленной кинзы с терпким сливочным соусом из лайма.

– Ну как, все правильно? – спросил он Софию.

Она улыбнулась и что-то мимоходом ответила, направляясь к холодильнику.

– Что? – переспросил он.

София вытащила контейнер с замаринованной в кофе курицей.

– Я сказала, может, стоит добавить немного соуса?

– Это я понял. Я спрашивал об испанской части. Это что значит?

– Хм, – вспыхнув, София поставила тяжелую железную сковородку на плиту. – Ничего,

так, просто выражение.

Стивен поставил руки на стойку, поймав ее в ловушку. Прижавшись к ней щекой,

прошептал:

– Нельзя как-то меня назвать, а потом отказаться объяснить значение.

София покраснела еще сильнее:

– Ну, это не имя, а так... теряющее смысл при переводе.

Стивен не уступал:

– Все равно скажи мне.

– Media naranja.

– И что это значит?

– Половинка апельсина, – произнесла Аламеда. На ее лбу появилась морщинка, когда она

потянулась к своему бокалу с маргаритой. – Мы так говорим про «лучшую половину».

Родственную душу.

Появившееся на лице Стивена выражение было сложно определить. Но прежде чем

отступить в сторону, он наклонился поцеловать Софию в щеку. София же, не глядя и

бездумно, принялась помешивать содержимое ближайшей к ней кастрюли.

Если у Аламеды и оставались какие-то сомнения по поводу подлинности их отношений, я

уверена, теперь они полностью развеялись. Стивен и София как пара выглядели

невероятно убедительно. Что, в свою очередь, начинало беспокоить уже меня. В

преддверии свадьбы Уорнеров совсем некстати страстные взаимоотношения и все

сопутствующие им бури и волнения.

Но оставалась также вероятность и того, что завтра Стивен вернется к своему

стандартному поведению. Как бы хорошо я ни знала Стивена, я все равно не смогла бы

сказать, что творится сейчас в его голове. А вдруг он сделает вид, что ничего не было?

Уверена, сейчас София тоже ломает голову над этим вопросом.

Курочка оказалась настоящим кулинарным шедевром – в густом темном соусе из

несладкого оахаканского шоколада со специями и с насыщенной остротой перцев

гаджилло (2). Стивен изо всех сил старался быть очаровательным, с готовностью отвечая

на вопросы Аламеды о живущих в Колорадо родителях. Оказалось, его мама работает

флористом, а отец – вышедший на пенсию учитель, и они женаты вот уже тридцать лет.

Под допросом Аламеды Стивен признал, что не собирается всегда заниматься

организацией мероприятий и думает о руководстве проектами покрупнее в каком-нибудь

холдинге или о переходе в сферу общественных отношений. При этом ему пока еще есть

чему учиться в нашей студии.

– Вот только мне катастрофически недоплачивают! – невозмутимо добавил он, а мы с

Софией прыснули со смеху.

– А как же твоя последняя премия? – притворно возмутилась я. – А улучшенная

страховка?

– Соцпакет бы расширить, – предложил Стивен. – Может, ввести групповые занятия

йогой? – И, удобно устраиваясь, он положил руку на спинку стула Софии.

Чтобы заставить его замолчать, София поднесла к его рту сложенную тортилью, которую

он услужливо откусил.