Он не слишком любил, когда на него так пялятся. Он надул щеки и плюнул, угодив желтой слюной рядом с ногами Дага.

– А ты как думаешь? Однажды я все их выставлю. Сотни метров физиономий, подписанных Манго. Все местные жители, все туристы, которые хоть раз ступали на этот остров, любое человеческое существо, которое хоть раз появлялось здесь, – все они увековечены Манго. Песчинка Вавилона на квадратных километрах пленки.

– Я ищу фотографии, сделанные вами в тысяча девятьсот семидесятом году.

Манго моргнул.

– Тысяча девятьсот семидесятый? Черт! Нет, Боб, ты слышал? – бросил он, воздев глаза к нему, откуда, без сомнения, за ним наблюдал Боб Марли. – Послушай, парень, – продолжал он, – тысяча девятьсот семидесятый – это должно быть где-то там, слева, под метровым слоем грязи, видишь… Желаю удачи.

– Спасибо.

Даг принялся стягивать джинсы.

– Вот те на, да он псих. Великий Боб, спаси меня! Тут какой-то ненормальный передо мной штаны снимает.

– Я же не могу барахтаться в грязи одетым, – пояснил Даг, оставшись в ярко-желтых трусах.

Он решительно сделал шаг в направлении того, что когда-то было лавочкой, и почувствовал, как теплая грязь обволакивает его лодыжки. Манго, потрясенный, не отрывал от него взгляда.

– Вы сказали, слева?

– Слева, ну да. У стены, где постер Джими Клиффа. Как раз под ним мои папки.

Действительно, из тины выглядывал торс Джими Клиффа, и Даг направился прямо туда. Под ногами что-то хрустело. Здесь, должно быть, был погребен весь магазин: сувенирные ракушки, кепки, очки от солнца… Даг сильно ударился ногой обо что-то твердое. Он пощупал: дерево. А, ну да, прилавок. Обогнув его, он добрался до Джими Клиффа и наклонился, решительно погрузив руку в слой метровой грязи. Ничего. Даг погрузил руку еще глубже и кое-что достал: классификатор фотографий из красного пластика. Дата прочитывалась очень четко: 1984. Он положил его на прилавок и снова приступил к поискам.

Выудив пятнадцать папок, Даг выпрямился. Спина нестерпимо ныла. Все это время Манго просидел, не шевелясь, погруженный в свои одинокие мечтания. Даг подумал было о том, что неплохо бы перекопать всю лавочку лопатой. Нет, слишком долго. Он склонился опять. 1978, 1991.

– Каsaye?

Мальчишка лет двенадцати, одетый в синие потрепанные шорты, с недоумением разглядывал Дага. Манго харкнул на землю, выпустив струю слюны с волокнами травинок.

– Фотографии ищет.

– Это тяжело, – прокомментировал мальчишка, ковыряя в носу.

– Если ты мне поможешь, я дам тебе десятку, – бросил Даг, не выпрямляясь. – Американских долларов.

– Аппои ау! – откликнулся мальчик, широко улыбаясь беззубым ртом.

Он пробрался к Дату и с энтузиазмом присоединился к его поискам.

– Все с ума посходили, – пробормотал Манго, вновь закрывая глаза. – В Вавилоне одни ненормальные. Пусть Господин Океан поскорее наведет порядок!

Солнце было уже в зените, и Даг чувствовал, как по спине струится пот. Пора заканчивать. Он подыхал от жажды.

– Может, этот?

Мальчишка протягивал ему альбом с обтрепанными уголками. Даг бросил на него рассеянный взгляд, мечтая о бокале ледяного пива, которым себя вознаградит, и выхватил альбом из рук мальчика. «1970 – 1971». Слава богу, он нашел его!

– Ну что, этот, месье?

– Да-да, этот, – рассеянно ответил Даг, жадно пролистывая альбом.

– Тогда, может, добавите?

– Подожди меня, я куплю тебе сандвич.

Перед его глазами проплывало лето 1970-го.