Обхватив ее ягодицы руками, он так сильно прижимал ее к своему телу, словно хотел поглотить, затолкать себе внутрь. Ее короткая юбочка задралась, горячий поток хлынул во влагалище, а из открытого рта вырывались звуки, похожие на скулеж. Подняв руки, она пальцами впилась в его виски, пытаясь, закинув голову далеко назад, оторваться от него. Его сверкающий взгляд глубоко проникал в нее, а ласковые пальцы вдруг превратились в терзающие когти. Она тоже зарычала в ответ, а лицо ее исказил оскал, предупреждающий его о сильнейшем желании. Он почувствовал, как кровь ринулась вниз, к паху в ответ на его свирепое, чисто языческое желание. Она тяжело, учащенно дышала, чуть не крича от боли, когда он все сильнее прижимал ее к себе, словно хотел раздавить.

Оторвав от пола, Дэмон донес ее до кровати и с силой бросил на матрац. Не успела она опомниться, как он уже был на ней. Дрожа, словно в лихорадке, ухватившись за его рубашку, она резко рванула ее на себя. Пуговицы посыпались на кровать, а оттуда на ковер. Не спуская с нее глаз, он своими сильными руками разорвал на ней блузку — от громкого треска материи глаза у него расширились. Она заметила, что клочья разорванной шелковой блузки все еще, действуя ей на нервы, закрывают грудь, и с сердитым выкриком швырнула их на пол, освобождая свои набухшие, болезненно-чувствительные соски. Энергичным движением она притянула его голову к себе, как бы требуя доставить ей как можно больше удовольствия. Глаза ее сверкали. Она завопила, у нее перехватило дыхание, когда он больно впился в сосок зубами. Закричав еще раз от наслаждения, пронзившего ее, она лихорадочно подтолкнула его губы ко второму, а все тело ее содрогалось в конвульсиях всеохватывающего неистового желания. Они яростно сорвали с себя остатки одежды, и вот одно голое тело прижалось к другому.

Руки ее блуждали по его покрытому темными волосами телу, пока наконец, как несколько минут назад и руки Дэмона, не обхватили ее ягодицы. Она вонзила в него свои ногти, намеренно желая причинить ему физическую боль. Когда он весь зашелся от боли, учащенно дыша, она издала победный вопль — это был крик триумфатора. Он приподнял ее, раздвигая в стороны ноги своими сильными волосатыми ногами, и вдруг неожиданно заглянул ей в глаза. На мгновение они замерли, а их напрягшиеся, упругие, плотно слившиеся тела застыли, словно две змеи изготовились нанести друг другу смертельный последний удар. И вот через пару секунд он со всего маху стремительно проник в нее, нисколько не заботясь о том, не причинит ли ей боли. Она только завизжала в экстазе. Тело ее извивалось под ним, казалось, что всем своим существом она жаждет поглотить его, затащить его внутрь, превратив в вечного пленника своих сокровенных женских глубин. Дэмон не отрываясь смотрел в ее полыхающие голубоватым пламенем восторженные глаза; тело его, активно работая, словно поршень двигателя, проникало в нее; пот катился градом с его спины, стекая тяжелыми каплями на их волосатые слившиеся лобки. Он только сильнее упирался ногами в матрац, готовясь к новому разящему удару, к новому глубокому погружению в нее. Рамона неистово царапала ногтями его спину, покуда пот не смешался с кровью. Она кричала, стонала, рычала, визжала, он все энергичнее долбил ее своим орудием, а голова у нее от этих пронзительных, сладостных ударов дергалась из стороны в сторону, и она уже ничего не видела перед собой из-за упавших на глаза прядей длинных белокурых влажных волос. Он постоянно смахивал их рукой, а второй грубо стаскивал ее голову с подушки.

— Я хочу видеть, — задыхаясь, повторял он, чувствуя приближение оргазма. — Я хочу видеть твои глаза, когда ты обезумеешь от наслаждения. Я хочу видеть, как ты распадешься на куски! — Услыхав его последнюю дикую, невообразимую фразу, она взвизгнула, а бьющееся в судорогах тело вдруг выгнулось от такого сильного, такого пронзительного наслаждения, о существовании которого она даже и не подозревала.