На недостаточно взвешенную мотивировку объявления войны сразу обратил внимание Й. Р. Паткуль и сообщил царю свои соображения на этот счет. По его рекомендации в европейских столицах получил хождение новый документ, в основу которого были положены некоторые мысли лифляндца. В нем делалась попытка с точки зрения международного права обосновать право России на возвращение своих исконных земель в Лифляндии, Карелии и Ингерманландии и определить Швецию как захватническое государство, использующее незаконные методы расширения своей территории (на ученой латыни — vivitur ex rapto).

Глава пятая

НАРВА. ПЕРВАЯ ПУЛЯ

От шведской стали биты

Вы будете всегда.

С дороги, московиты!

Вперед, король-солдат!

Vivitur ex rapto достиг Карлсхамн одновременно с известием об объявлении войны. Международное право только лишь формировалось, и кто же тогда мог воспринимать это vivitur ex rapto не иначе как насмешку над здравым смыслом? И какое было дело шведам до того, что русские были отгорожены от Европы плотным забором? России шведы отводили роль сырьевого придатка, который в первую очередь через лифляндские порты Ревель (Таллин) и Ригу должен был подпитывать Швецию. Некоторые излишки русские купцы могли продавать на других европейских рынках. А чтобы поток русских товаров на Балтике не иссякал, король решил перекрыть другую русскую торговую отдушину —в Архангельске — и отправил туда свои военные корабли. Устанавливать заборы и держать в узде слабых, естественно, входило в право сильных, и каждое посягательство на него должно было наказываться силой. Понятие «исторической справедливости» для многих и сейчас не очень понятно, потому что с помощью этого понятия можно довести мир до полного абсурда. С высоты нашего сегодняшнего положения кажется, что лучше всего царю Петру было просто заявить о своем желании «воевать шведов», чтобы добыть старые русские земли и получить доступ к европейской культуре и цивилизации.

Но нам сейчас легко рассуждать подобным образом, а триста лет назад все выглядело по-другому, и шведский король вполне имел право реагировать на события так, как он среагировал. В припадке гнева Карл XII приказал немедленно арестовать князя Андрея Хилкова, а заодно и всех русских, которые оказались в это время в Швеции. (Шведский резидент в Москве Томас Книпперкруна уже подвергся той же участи.)

Приготовления к переброске в Лифляндию экспедиционного корпуса приказано было завершить как можно быстрее. Но еще в сентябре Карл XII разрабатывал план нападения на Саксонию с территории Померании, для чего шведам необходимо было получить разрешение на проход через Бранденбург. Узнав о том, что Бранденбург намерен защищать свой суверенитет с оружием в руках, король, однако, этот план оставил и сосредоточился на подготовке экспедиционного корпуса в Лифляндию.

11 октября 1700 года шведский флот вышел из Карлсхамна в море, держа курс на портовый город Пернау (Пярну), расположенный в северной части Рижского залива примерно на одинаковом расстоянии от Нарвы и от Риги. Это давало возможность выбрать направление удара на месте. На первом судне «Вестманланд» плыл Карл, плохо переносивший морскую качку и потому ненавидевший море.

16 октября король одним из первых сошел на берег. В Дерпте (ныне Тарту), университетском городе, профессора, поэты, купцы и власти устроили ему теплый прием, подчеркивая настоятельную необходимость его личного прибытия в Лифляндию в такой трудный для провинции час. Карл с достоинством и без всякой аффектации встретил своих заморских подданных и сразу занялся делом. Пока он плыл, Август с частью своего войска отступил от Риги и ушел на зимние квартиры в Курляндию, чтобы возобновить свои развлечения. Это означало, что взятие Риги им не предполагалось и непосредственной необходимости в том, чтобы спешить на выручку рижскому гарнизону, пока не было.