Джанни Родари. Карлино, Карло, Карлино, или Как бороться со скверными привычками у детей
- Вот он, ваш Карлино,- сказала акушерка синьору Альфио, который пришел за сыном в родильный дом. - Какой еще Карлино?! Что за мания называть детей уменьшительными именами. Зовите меня Карло, Паоло или же Верцингеторикс. Пусть даже Леонардо, лишь бы это было полное имя. Ясно вам? Синьор Альфно в изумлении посмотрел на младенца, который даже рта не раскрыл. А ведь возмущался явно он, именно его слова проникли синьору Альфио прямо в мозг. Акушерка тоже услышала вопли младенца. - Ого, такой маленький, а уже умеет передавать мысли на расстояние! воскликнула она. - А что еще вы можете предложить? - послышался тоненький голосок.- Не могу же я пользоваться голосовыми связками, если их пока у меня нет. - Давайте положим его в колыбельку, а там видно будет,- сказала синьор Альфио в еще большей растерянности. Младенца положили в колыбель, рядом с задремавшей матерью. Синьор Альфио подошел к двери и велел старшей дочери выключить радио, чтобы оно не мешало новорожденному. Но Карлино тут же мысленно подал отцу экстренный сигнал. - Папа,, что это тебе взбрело в голову? Ты не дал мне послушать сонату Шуберта для арфеджоне. - Для арфеджоне? - невольно повторил синьор Альфио.- Мне показалось, что это была виолончель. - Конечно, виолончель. Теперь эту сонату, сочиненную Шубертом в 1824 году, кстати, в ля минор, исполняют на виолончели. Но задумал ее Шуберт для арфеджоне. Это нечто похожее на большую шестиструнную гитару, созданную в Вене Иоганом Георгом Штауфером. Этот инструмент, именуемый "гитара д'амур", или же "гитара-виолончель", не пользовался популярностью и вскоре был забыт. А вот соната очень приятная. - Прости, откуда тебе все это известно? - пробормотал синьор Альфио. - О боже! Ты же сам поставил здесь этот книжный шкаф,- с помощью телепатии ответил младенец.- В нем лежит превосходный музыкальный словарь. Как же я мог не увидеть, что на странице восемьдесят второй первого тома говорится об арфеджоне?! Синьор Альфио, естественно, сделал вывод, что его крохотный сын умеет не только передавать мысли на расстояние, но и читать нераскрытые книги. И это еще не научившись читать! Матери, синьоре Аделе, когда она проснулась, рассказали о странностях новорожденного. Рассказали со всяческими предосторожностями, но она все равно разрыдалась. В довершение всех бед рядом не оказалось носового платка, чтобы вытереть слезы. И вдруг ящик комода бесшумно открылся, и оттуда вылетел аккуратно сложенный носовой платок, выстиранный в мыльном порошке "Бронк", любимом порошке кастелянши королевы Елизаветы. Белоснежный платок опустился на подушку синьоры Аделе, а младенец лукаво подмигнул матери из колыбели. - Ну как, понравился вам мой трюк? - телепатическим путем спросил он у присутствующих. Акушерка воздела руки к потолку и в смятении выбежала из комнаты. Синьора Аделе тут же потеряла сознание. А синьор Альфио закурил сигарету и сразу же бросил ее на пол - он совсем не то собирался сделать. - Сынок,- вымолвил он наконец,- у тебя появились весьма скверные привычки, совершенно не совместимые с правилами хорошего тона. С каких это пор воспитанный ребенок позволяет себе открывать без разрешения мамины ящики? Тут в комнату вошла их дочка Антония пятнадцати лет и пяти месяцев от роду, прозванная в семье Чиччи. Она ласково поздоровалась с младшим братом: - Чао, как поживаешь? - В общем, неплохо. Вот только пока мне немного не по себе. Но ведь я впервые родился на свет. - О, ты говоришь мысленно. Да ты молоток! Как это тебе удается? - Очень просто - когда хочешь заговорить, закрывай рот, а не открывай его. Кстати, это и гигиеничнее. - Карло! - гневно воскликнул синьор Альфио. |
