- Полагаю, я обязан сделать это после всего, что произошло между нами, - сказал он. - Анна и я обручились до войны. Она ждала меня все время, пока я воевал. По возвращении домой я женился на ней, и мы уехали в Канзас, где приобрели домик.

У нас ни черта не было, кроме участка земли, пары лошадей, коровы и скромной хижины. Но мы были счастливы. Зимой Анна забеременела.

Мы нуждались в провизии, поэтому мне пришлось надеть лыжи и поехать на охоту. Вернулся я ночью. В доме не топилась печка, лампа не горела. Я обнаружил Анну на кровати. - Он помолчал и с трудом проглотил комок в горле. - Она была изнасилована и потом задушена.

Из глаз Каролины катились слезы.

- Боже мой, Гатри. Мне безмерно жаль!

- Тип, который совершил это преступление, был мне знаком, - продолжал Гатри. - Он был сержантом. Я сталкивался с ним во время войны, когда находился в лагере для пленных. Он оставил на подушке юнионистский знак со своей кепки. Знай, мол, кто здесь был.

- Что было дальше? - спросила Каролина.

- Первое, что я сделал, это похоронил Анну, - сказал он. - Понадобилось несколько часов, чтобы продолбить в промерзлой земле могилу. Но я так обезумел от горя, что нашел в себе силы работать за четверых. Похоронив Анну, я ушел, имея при себе ружье, комплект одежды и портрет Анны. Затем я выследил Педлоу.

Каролину бил озноб, хотя майский полдень был солнечным и теплым.

- Как ты его нашел?

- Он пьянствовал в салунах Абилина. Под лентой вокруг своей шляпы он спрятал прядь волос Анны. Когда я подошел к столу, за которым сидел Педлоу, и предложил ему сходить за револьвером, он рассмеялся. Он сказал, что получил от меня по всему счету и не хочет подвергаться риску быть убитым.

В течение нескольких минут Гатри ехал молча. Каролина тоже воздерживалась от разговора, понимая, что ему нужно собраться с мыслями. Она не могла себе представить, каково могло быть продолжение его ужасного рассказа.

Наконец Гатри продолжил:

- Я направил ствол своего ружья на Педлоу и сказал, что у него нет выхода. Педлоу был испуган, конечно. Но я хотел, чтобы он испытал настоящий животный страх.

Каролина заметила следы душевных мук Гатри, когда их взгляды встретились.

Она снова подождала, в надежде, что Гатри найдет способ облегчить свои страдания. Все, что могла сделать она сама, это только слушать.

- В течение последующих пяти недель я ходил за Педлоу повсюду. Был ли это публичный дом или отхожее место - не имело значения. Наконец Педлоу не выдержал и сломался. Он принял мой вызов. Тогда я разрядил в него мое ружье.

Каролина закрыла глаза. В ее воображении пронеслись сцены тех событий, о которых рассказывал Гатри.

- Боже милосердный! - воскликнула она. - Тебя не арестовали за это?

Гатри почесал затылок.

- Скажем так: я не особенно желанный гость в этой части штата Небраска.

- Почему сержант так ненавидел тебя? Почему он напал на Анну, а не на тебя? - спросила Каролина.

- Он ненавидел всякого мятежника. В лагере военнопленных он клеймил людей, как скотину. Думаю, он испытывал особую ненависть ко мне потому, что я организовал побег из лагеря. За это он получил, очевидно, хороший нагоняй от начальства. Что же касается Анны, Педлоу, конечно, не был гением. Но он был достаточно смышлен, чтоб понять, что мне нельзя нанести более тяжелую рану, чем дать мне знать, что он заставил мучиться мою жену. С тех пор и до конца жизни я не смогу себе простить, что не был рядом с Анной, не смог спасти ее.

С горьким чувством Каролина слушала эти слова. Хотя война закончилась более десяти лет назад, тяжело было вспоминать о несчастьях, которые она принесла воюющим сторонам.

- Ты сказал, он клеймил людей. Уверена, что юнионистские офицеры не могли разрешить такое варварство.

- Многие не разрешали, - мрачно согласился Гатри. - Но ведь лучшие из янки воевали на полях сражений с нашей стороны тоже.