Изменить размер шрифта - +

   – Где твой диван? – не поняла Радулга.
   – На котором она лежит!
   – Так и быть. В виде исключения диван может остаться!
   Корнелий вздохнул и проворчал, что с женщинами не спорят. Их сразу в мешок и топят. Однако мешка под рукой у него не оказалось и поневоле пришлось послушаться.
   Гелата, пробившаяся к дивану Ирки, опустилась на колени. Их лица оказались рядом – бледное, с подрагивающими веками лицо Ирки и розовое, напряженно-внимательное Гелаты. Валькирия-одиночка лежала неподвижно, укрытая по грудь одеялом в цветном пододеяльнике. Дыхание было слабым. Кожа на носу содрана, что неудивительно. Когда носом пытаются прорыть нору в ванной, от этого портится не только и даже не столько ванная.
   Гелата протянула руку и осторожно коснулась спутанных волос Ирки. Руки у валькирии воскрешающего копья были красные, с облупившимся лаком на ногтях, с тонкими характерными царапинами кошатницы на внешней стороне ладони и, наконец, с кокетливым кольцом-сердечком. Если добавить к этому еще две сбитых ударных костяшки, то руки девы и воительницы можно было представить себе ярко.
   – И давно она приняла человеческий облик? – спросила Гелата.
   Не дождавшись ответа в первую же секунду, она быстро вскинула лицо. Для нетерпеливой валькирии минута промедления была всё равно что для другого три часа на морозе в ожидании электрички.
   – Я же спрашиваю!
   – Ты спрашиваешь, а мы пытаемся думать. Часа два назад, – спокойно ответил Эссиорх.
   Гелата ужаснулась.
   – Как? Уже два часа! А до этого где вы ее держали? Только не говорите, что в ванной!
   – А где еще? Искать в зоопарке неудачную клетку два на три метра? Мы поняли, что если кормить вовремя, то в ванной спокойнее всего. Там ее ничего не пугает, и вода опять же… – сказал Эссиорх.
   – А кровь на руке откуда? Поранилась? – продолжила выяснять валькирия.
   – Сама себя укусила. Голова еще волчья была, а крыло лебединое. Ну и вцепилась! – удрученно пояснил Эссиорх.
   Гелата кивнула и, выпрямившись, отошла от дивана. Ирка ничего не могла слышать, но всё равно валькирия воскрешающего копья предпочла встать у окна.
   – Подведем итоги. За двое суток она восемь раз превращалась в волчицу и девять в лебедя. Так?
   Эссиорх подтвердил.
   – Съела ведро мелких беспозвоночных, трудноопределимое число отрубей и дождевых червей, двенадцать мороженых кур и одного… кгхм… живого кролика. Кстати, какой гений его вообще припер? Да еще и с голубой ленточкой на шее?
   Багров виновато кашлянул.
   – Но она действительно любила кроликов! Всегда мечтала о кролике! Я надеялся, что она его увидит и это поможет ей стать человеком!
   – И что, помогло? – ехидно спросила Ильга.
   Она только что перестала выяснять по телефону соотношение курсов валют и теперь активно втискивалась в разговор.
   – Мне хотелось сделать ей подарок!
   Таамаг чихнула гулко и с раскатами, точно на кафель упала и прокатилась пустая кастрюля.
   – Подарок? В сущности, ты его и сделал, – ухмыльнулась Таамаг. – Волчица осталась довольна. Что такое, если разобраться, кролик? Котлета с лапками! И вообще, некромаг, ты помнишь наш последний разговор? Когда тебя удушить? Сейчас или вечерком?
   – Успокойся, Таамаг! – поморщилась Бэтла. – Хоть ты-то не лезь!
   Непрерывный щебет валькирий действовал на Бэтлу изматывающе.
Быстрый переход