— Я вам говорил! — гудел сосед.

— Идите вы к черту! — грубо оборвал его Виталин и, шатаясь, вышел из-за стола.

— Место! — закричал карточник.

Виталин вышел на улицу и медленно побрел к дому. В голове его сверлила неотвязная мысль, что — вот — было шестьсот рублей, и нет их. А они давали и покой дома, и надежду на дальнейшую игру. Потом вдруг являлась мысль, что, окажись у него тройка, пятерка, что-нибудь старше этой поганой двойки, и у него было бы тысяча двести. Тогда бы он снял!..

Наталья Александровна не спала. Она сидела в постели и глядела на вошедшего Виталина с вопросом и укором.

Он опустился подле кровати на колена и глухо зарыдал…

XXIV

На другой день вечером он сидел в своей мастерской, смотря на картон. Рожа маклера улыбалась и подмигивала ему. Он тупо смотрел на нее и, как пьяница без водки, томился невозможностью идти играть. В это время в комнату вошла Наталья Александровна. Она протянула мужу сто рублей и сказала:

— Иди и отыграйся! Пожалуйста, иди. Я знаю, что ты выиграешь…

Он в изумлении смотрел на нее и не узнавал. Она была бледна, но глаза ее горели и руки дрожали. Точь-в-точь как за игрой, у Чирковых.

— Иди, иди! — повторяла она настойчиво, протягивая ему деньги.

Он радостно схватил их и вскочил, словно от пружины.

А маклер, зарисованный на полотне, корчился от смеха и так гримасничал, что картон скрипел и шевелился.

XXV

Не могу сказать с точностью, получил ли чертенок за свое дело «аттестат зрелости» с правом самостоятельно пакостить; но то, что он сделал, может видеть каждый посетитель любого клуба. Там толкутся сотни Виталиных. Им когда-то раз удалось выиграть, и призрак былой удачи властно овладел всеми их помыслами.

Это все даровитые натуры: бывшие художники, артисты, писатели, музыканты. Все — «бывшие». Теперь они работают, чтобы только получить что-нибудь, и несут эти гроши к зеленому столу, в надежде обратить их в тысячи.

Фигуры их робки и принижены, лица жалки, всегда с растерянной улыбкой, и по этим приметам вы легко отличите их от наглецов, живущих случаем у зеленых столов, как вороны — падалью.

Виталин живет теперь в одной комнате, далеко, на Зелениной улице. Пухлов заставляет его работать и платит ему тридцать рублей за то, за что платил раньше пятьдесят.

Картина Виталина осталась только в эскизе, набросанном на картоне. Фигуры и лица стерлись и потускнели, и только поганая харя маклера как будто обновляется каждый раз.

Наталья Александровна похудела еще более, черты лица ее обострились и она, забыв о сыне, играет с не меньшим увлеченьем чем муж, в Чернореченском клубе, куда допускаются и «дамы».

Я думаю, черт заслужил свою награду, потому что более пакостное дело трудно и выдумать.

Так думает и простодушная Елизавета, которая не щадит ни слов, ни красок, когда начинает изливать свои чувства перед Хлоповым, иногда заглядывающим к товарищу и помогающим ему в особенно трудные минуты.

Об авторе

Андрей Ефимович Зарин родился в 1862 г. в литературной петербургской семье поэта, переводчика и публициста Е. Ф. Зарина и его жены, писательницы Е. И. Зариной. Его младший брат Федор также пошел по семейным стопам, став поэтом, прозаиком и драматургом.

А. Е. Зарин учился в петербургских и виленских гимназиях, затем в Виленском реальном училище, откуда был исключен в 1883 г. по причине ареста (будущий писатель подозревался в хранении нелегальной литературы и связях с «Народной волей»). Проведя месяц в Виленской тюрьме, Зарин был освобожден, однако до 1893 г.