Против я не был. Очень даже за.

Выжидающе уставился на папашу, дабы соблюсти хоть какие-то нормы приличия. Судя по скривившей его лицо гримасе, отпускать меня ему крайне не хотелось. Он с глухим стуком вернул стакан на столик.

— Ну и чего сидишь? — устремился его взгляд на потрескивающие в камине поленья. — Иди, помоги сестре. И чтоб без глупых выходок. Понял меня?

Я сжал кулаки, однако у меня хватило здравого смысла, чтобы не пустить их в ход. Еще одного наглого аристократишку в своей жизни я как-нибудь переживу.

Репутация никчемного и пристыженного сынка в настоящий момент имела свои выгоды, ведь нападение из засады куда эффективнее смелой, но безрассудной атаки в лоб. Уже не раз убеждался в этом на собственном опыте.

— Понял, — кивнул я, отрывая задницу от мягкого дивана.

Подошел к Вере, взялся за ручки ее коляски и вывез ее в коридор. Захлопнул за собой дверь, оставляя Демьяна Михайловича одного наедине со сгустившейся от напряжения атмосферой. Хорошо.

— Так… — опустил глаза на светлый затылок девчушки, — … и какая помощь тебе нужна?

— Никакая, — на удивление бойко отозвалась та. Задрала голову, встречаясь со мной взглядом. — По крайней мере, ничего такого, чего не могли бы сделать для меня слуги.

— Тогда… — быстро догадался я, — … ты посчитала, что помощь нужна мне?

— Ага.

— Каким образом?

— Просто почувствовала, — пожала она плечами и усмехнулась. — А вообще, когда отец вызывает кого-то из вас тет-а-тет, в каждом уголке начинает пахнуть жареным. Это… не очень приятно.

— Понимаю.

На самом деле, не совсем. Если речь идет обо всех пассажирах той кареты, то между отцом и остальными членами рода явно повис какой-то неразрешенный конфликт. Настолько крупный, что он поставил вопрос наследования на рассмотрение. Трудно, знаете ли, участвовать в дискуссиях, если о сути этого конфликта знают все, кроме тебя.

Можно было аккуратно расспросить Веру. Или же уповать на то, что в свитке Эзраиля найдутся ответы на интересующие меня вопросы.

Молчание между нами затягивалось, и девушка наконец-то решила прервать его.

— Раз уж ты всё равно здесь, можешь проводить меня до комнаты.

И только я подумал, что мне придется тыкаться чуть ли не в каждую дверь наугад, как Вера сама взялась за металлические обода и поехала вперед. Хмыкнув про себя, отправился следом.

— Если тебя всё еще мучает совесть, я похоронила ту белку, — как бы между прочим сообщила сестра. — Пусть она и была бешеная, но участи такой не заслужила.

Совесть меня не мучила. Совсем. Но я невольно впечатлился детской наивностью и состраданием. Только сейчас обратил внимание, что под ногти правой руки Веры забилась земля. Она копала эту могилку руками. Редкостная самоотверженность.

— Красивые, кстати, кинжалы, — обернулась ко мне девушка с улыбкой, продолжая рулить. — Жаль только, что один из них сломан.

— А мне-то как жаль… — протянул, бросив взгляд на треснувший клинок.

Вставал резонный вопрос, сумею ли я найти достойного оружейника в здешних краях. Оружейника, способного починить столь мощный артефакт, а не доломать его во время починки окончательно. Совсем недавно я размышлял о том, насколько рисковым парнем являюсь, но именно в этом деле слепо уповать на удачный исход не хотелось. Это не просто оружие. Это неотъемлемая часть меня.

Откладывать не буду. Сверюсь с картами и займусь поисками завтра же.

— Ну что же… — остановилась Вера напротив одной из дверей. Причем той, что по соседству с моей. Повернулась ко мне и растянула губы всё в той же искренней улыбке. — Теперь уж точно спокойной ночи, Марк.