В конце концов мы вышли из сузившихся до невозможности туннелей на выступ перед просторным гротом. Природа украсила его множеством поблескивающих сталагнатов, а впечатляющий своими габаритами паук — ажуром белесой паутины.

Черный, мохнатый с ярко-зеленым узором на брюшке, он вальяжно расхаживал по своим владениям, медленно передвигая лапами. Переговариваясь с молодняком на понятном лишь для них паучьем языке и вплетая всё новые и новые нити в сотканную колыбель.

Мелочь ползала по стенам, но пока что не замечала нашего присутствия. Хотя, скорее, не хотела тревожить своего родителя попусту. Никаких отличительных узоров на их брюшках не наблюдалось.

— Это… мамаша? — едва слышно прошептал Кас, кривя физиономию от страха и отвращения.

— Пока неизвестно. Теневые ткачи способны выполнять функции обоих полов, если им не удается найти себе партнера в период спаривания. Может оказаться и папашей.

— Благодарю… за лекцию, господин Даггер, — скептически отозвался ученик. — А это… это что за бурда такая?

Проследил за направлением его указательного пальца. И впрямь, какая-то ядовито-зеленая лужа разлилась с правого края уступа.

— Только скажите, что он так территорию метит, а не ядом плюется…

— Не скажу, пока не узнаю, — повел плечами, приблизился к жиже, склонился над ней и принюхался.

В ноздри тут же ударил отчетливый запах мускуса, что для пауков было абсолютно не свойственно. Мускус с примесью кисловато-сладких ноток. Если жидкость и в самом деле принадлежала представителю теневых ткачей перед нами, то особь с большей вероятностью была самцом. Мускус для самок в природе нехарактерен. Впрочем, для паукообразных ведь тоже.

— Для яда композиция слишком странная. Скорее, струя для привлечения партнера. Вернее, партнерши. Но раз паучок у нас только один, значит, себе подобных он здесь отыскать не сумел. Оплодотворил себя сам.

— Ух, ну и хорошо… — отлегло у Кассиуса от души. — Если бы он при таких размерах еще и ядом плевался, живыми мы отсюда вряд ли выбрались бы. Да и с одним же куда проще будет справиться, чем с двумя, верно?

На корточках я дополз до края уступа, внимательно изучил местность и сделал неутешительные для себя выводы. Первое время придется отбиваться от твари, удерживая позиции на каменных островках, не тронутых паутиной. Далее — оседлать мохнатого и уже тогда завершить начатое летальным ударом в голову. Раскинутые сети сильно ограничат область нашего передвижения, но если наловчиться…

Обернулся к Касу, дабы поделиться с ним планом дальнейших действий, и замер. Набрав полную ладонь зеленоватой субстанции, парень без всяких сомнений лизнул ее.

— Кас! — громко шепнул ему. — Ты что творишь⁈

— Я… — испуганно перевел он на меня взгляд. Запнулся, пару раз моргнул и, закатив глаза, завалился набок по прямой траектории.

— Во имя всех праотцов… — ругаясь, пополз к нему на корточках, — … какой же ты идиот! Кас!

Перевернул его на спину, прислушался к биению сердца. Бьется. Слабо, но бьется. Однако насколько его хватит? Как быстро распространяется яд?.. И всё-таки яд. Вот же падаль!

— Кассиус! — принялся дергать паренька за плечи, но он не отзывался. Будто бы в кому впал, причем за считанные секунды.

Мускусный яд… это что-то, определенно, новенькое! И как же тебя, полудурок, угораздило взять в рот эту дрянь⁈

* * *

— И что потом? — поинтересовался Саймон, шагая подле меня позади остальных. — Для чего он вообще лизнул эту штуку?

— Чтобы понравиться девушке.