«Прекрати, — приказала она себе. — Ты слишком возбуждена. Скажи это спокойно, а потом постарайся навсегда стереть это из ее памяти… если сможешь. Если когда-нибудь сможешь».

— Ты никому не должна позволять снимать с себя одежду или трогать тебя, Тина. Ну а теперь идем ужинать.

Погода была отвратительная, снег продолжал валить, а ветер кружил его. До Ред-Хилла оставалось еще добрых тридцать пять миль — на север и вверх по узкой, извилистой дороге. На завтра обещали серьезную метель, но до завтра оставалось всего несколько часов.

Надо собраться с мыслями. Разум застилает одна кровавая пелена ярости. Она не представляет, что скажет, когда доберется до Ред-Хилла. Надо сосредоточиться, чтобы туда добраться.

Было едва только семь вечера, но машин на дороге было мало, люди спешили укрыться в своих домах. Медленно ползли минуты. Салли посмотрела на спидометр: тридцать пять, сорок пять, пятьдесят. Автомобиль опасно заскользил по дороге. Салли опомнилась и снизила скорость.

Домов по сторонам дороги становилось все меньше, расстояние между ними — все больше. Это был лес, здесь жили уже только те, кто предпочитал настоящее уединение и обитал в старых хибарах, или богатые горожане, чьи дома скрывались в конце подъездных дорожек за воротами, которые зимой всегда бывали закрыты, за исключением нескольких праздничных дней.

Высокие ворота Ред-Хилла между двух каменных столбов стояли сейчас открытыми. Салли свернула. Проезжая мимо нового коттеджа Клайва, она с сожалением подумала о своих подозрениях и черных мыслях в его адрес.

Густой слой снега засыпал ее куртку, пока она прошла небольшое расстояние от автомобиля к парадному входу. Звоня в дверь, она все еще не знала, что скажет.

К удивлению Салли, дверь открыл сам Оливер. Джентльмен в бархатной домашней куртке не открывает дверь лично! Брови Оливера удивленно поползли вверх.

— Салли! Ты приехала одна? Что такое? С Дэном все в порядке?

— Да, он вернется завтра.

— Ты меня напугала. Ты говорила, что приедешь с Дэном, поэтому я тебя не ожидал. И в такую погоду! Что ж, проходи к огню. Камин у меня разгорелся на славу. В самый раз для такого вечера.

Вслед за хозяином она прошла в большую центральную комнату, где были развешаны охотничьи трофеи, а над камином красовалось изображение этого самого дома, которое они подарили ему на прошлый день рождения. Диваны и кресла накрыты индейскими одеялами. На длинном столе лежат разные металлические предметы, статуэтки, старые пистолеты и латунные кубки — память о прошлых теннисных турнирах.

— Я все время чищу эти экспонаты, — объяснил он. — Мне нравится делать это самому. Прекрасное занятие для одинокого вечера, ты не находишь?

Она не отвечала, просто стояла и смотрела на него. Как будто не замечая этого, он продолжал чистить, полировать и говорить:

— В доме нет никого, кроме одного работника. Кухарка придет завтра утром со сладким. Она считает, что моя плита не подходит для выпечки кондитерских изделий. Не знаю почему, но, с другой стороны, я ничего не понимаю в работе кондитера. Садись же, — сказал он, поскольку Салли так и стояла — в куртке, шапке и перчатках. — Раздевайся и расскажи, что приключилось, если приключилось.

— Это не займет много времени, — сказала она.

Он положил ветошь.

— Что случилось, Салли? Что такое?

Она смотрела на него, на серебристые волосы, на красноватый загар, приобретенный на лыжном курорте под Шамони, на сверкающий белый воротничок на фоне черного бархата, слегка удивленный наклон благородной головы. Ум. Обаяние.