— Хвощова — подсказал Нифонтов.

— Вот-вот, его самого. Одно жаль — ситуации немного помешала некоторая несогласованность.

— Ну, извините — фыркнул я.

— Саша, к вам претензий ноль — поправил очки Ровнин — Речь о моих орлах, это они напортачили. С них и спрос. И, возможно, удар рублем, как наиболее действенная воспитательная мера. Коленька, ты знаешь такое слово «забудь»?

— Знаю — буркнул оперативник, предчувствуя недоброе.

— Вот и забудь о квартальной премии. Мы денежку на дорогу туда-обратно для господина Запалина потратили? Потратили. Дальше мысль развивать?

— Не надо.

— И правильно, что не надо — добродушно согласился с ним начальник — Ага, вот и чаек!

В кабинет вошел домовой, разительно отличавшийся от Вавилы Силыча сотоварищи, был он мохнат, круглоглаз и безбород. И никаких тебе комбинезонов, никаких бейсболок и инструментов на поясе, из одежды на нем имелись только подшитые валеночки. Вот и выходит, что то ли мне достались неканонические домовые, то ли мои эволюционировали, а этот — нет.

Странно, кстати, что я его в прошлый раз не приметил. Может, он мне тогда глаза отвел, а нынче показался?

В руках мохнатик держал поднос, чуть ли не больше себя размером, заставленный чашками, розетками с вареньем и вазочками с сушками да печеньем.

— Деньги отняли, хоть чаю дайте — недовольно проворчал Нифонтов — Или я теперь и от казенной еды отлучен? Так сказать — посажен на голодный паек?

— Не сгущай краски — попросил его начальник — Не надо. Но в целом вся эта история полностью твоя недоработка. Саша, вы не стесняйтесь, угощайтесь. На что взгляд упал, то и берите. Мы старые знакомцы, церемонии нам ни к чему.

— Да у меня и в мыслях не имелось стесняться — заверил я Ровнина, а после взял кусок хлеба и намазал его вишневым вареньем — Даже не сомневайтесь. Особенно если варенье такое отменное. Один запах чего стоит!

— Ведьмы варили — сообщил мне Олег Георгиевич — Мытищинские. Они уже лет полтораста каждый год по осени отделу полсотни банок варенья дарят. Вишневое, клубничное, малиновое. Разное. И еще столько же лет снабжать будут, если, конечно, с их ковеном ничего не случится, что вряд ли.

— Пари проспорили?

— Нет. В одну лихую ночь, случившуюся полтора века назад, один лихой поручик из числа наших предшественников спас жизнь ведьме, которую по лесу гнала стая оборотней. В благодарность за спасение она красавца-поручика накормила, напоила и спать уложила, а когда тот варенье похвалил, пообещала, что ее ковен триста лет служителей Отдела, который тогда назывался его Императорского величества канцелярией, вареньем станут снабжать. И вот, держат слово.

— К весне, правда, только смородиновое остается — добавил Николай — Его у нас никто не любит.

— Думаю, у Аникушки в закромах банок двести резерва стоит — понизив голос, сообщил нам Ровнин — Если не больше. Он наверняка каждый год пяток емкостей про запас отставляет. Натура у него такая. Домовые, особенно те, что из старых семейств, вечно глад и мор ожидают, потому складируют все, что только можно.

— А потом военные действия с мышами ведут — поддакнул Нифонтов.

— Весело живете — доев бутерброд с и в самом деле отменным вареньем, сообщил сотрапезникам я — Но давайте перейдем ближе к делу. Упс! Секунду!

У меня зазвонил телефон, причем номер, который высветился на экране, я не знал. Обычно такие вызовы я сбрасываю, не желая реализовывать свои гражданские права в отношении медицинских услуг и общаться с представителями банков, беспокоящихся о безопасности моего счета, но тут отчего-то решил ответить.