Он осмотрелся кругом: лес в этом месте был пореже, чем на высоте, которую они преодолели на рассвете. Буки и грабы сменились орешником, боярышником и акацией. Седой прикинул, что если вертолетчики отработают по банде именно здесь, то есть шанс нанести огневое поражение. А если еще разведчики будут по радио наводить вертолеты на цель…

Седой покинул свой НП и ползком направился к месту расположения группы, где находились радисты; но еще на подходе услышал в зарослях боярышника какой-то шум. Он замер и краем глаза зафиксировал справа от себя движение. Откатившись за дерево, Седой сбросил флажок предохранителя на сектор одиночного огня и слегка приподнял голову. Через несколько секунд в двух шагах от него прошел Кум, на плече которого мычал и брыкался здоровенный «дух». Прикрывая спину товарища, поводя по сторонам стволом своей ВСС, отступал Юра Качок. Чтобы ненароком не нарваться на пулю Качка, Седой выждал несколько мгновений и бесшумно двинулся следом.

Замаскировав ветками свою позицию, в небольшой лощине отдыхали пятеро разведчиков. Остальные, разбитые по парам, с разных точек вели наблюдение за лагерем боевиков. Едва Кум успел сбросить с плеча свою тяжелую ношу, как из-за его спины появился Седой и присел на корточки около пленного.

Тот явно не походил на чеченца. Круглая бескозырка-«пуштунка», из-под которой струились длинные черные патлы; густая, с проседью борода, черные маслянистые глаза, лилово-синие губы – налицо были все признаки араба откуда-нибудь из Алжира или Марокко.

Седой вопросительно взглянул на Кума, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Командир, что я мог сделать? Это чудо заморское не то что наткнулось – оно на меня наступило! Мало того, он тащил под мышкой бутылку с водой, а штаны начал развязывать еще на ходу. Что ж, мне надо было ждать, чтоб он еще насрал на меня?

Последняя фраза Кума разрядила обстановку; разведчики хохотнули, представив нарисованную Кумом перспективу. Даже Седой улыбнулся в усы.

– Ладно, – сказал он, – кончайте его. Все равно он наверняка по-русски не говорит. И надо быстро валить отсюда, пока его не хватились.

Пленный, услышав слова Седого, замычал, силясь вытолкнуть изо рта кляп, изготовленный Кумом из его же собственного шейного платка, задвигался, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Сдается мне, что он все-таки знает русский, – сказал Седой. – Ну-ка, откройте ему рот, послушаем иноземного гостя.

Кум рывком привел араба в сидячее положение и выдернул из его рта кляп.

– Я знаю рюсский, – заторопился пленный. – Я все буду сказать, что знаю. Я много знаю, коммодор-сахиб.

– Для начала скажи нам, что за отряд, кто командир, куда направляетесь, какова задача отряда?

– Командир – Хаттаб Хабиб Абдель Рахман. По-ваший просто Хаттаб. Утро толко начинал, еще темно бил, Хаттаб двадцат людей брал и ушел. В Довлет-Хутор пошел, там встречат будет Увайс Саидов… – Пленный замолчал, вопросительно глядя на Седого. Видимо, посчитал, что выдал уже достаточно информации.

– И это все? – спросил Седой. – Как зовут интуриста Хаттаба на его исторической родине, мы и без тебя знаем. А вот зачем ему понадобился Саидов, ты нам расскажи поподробнее. А то получается, что вы четвертые сутки в пути потому, что Хаттаб давно не виделся с Саидовым и решил его навестить…

– Не-ет, коммодор-сахиб, зачем навестить! – заторопился араб. – Хаттаб балшой операция планировал. Много сил надо, чтоби сылно ударит! Увайс свой людей ведет, будет задача получат и тоже удар исделат.