Ни звука. Закашлявшись, Кира оторвала древний инструмент от губ.
— Не действует, — посетовала она.
— У тебя просто недостаточно сил, — сказал профессор Рабенсон, покачав головой. — Это ведь как труба. Нужно долго упражняться, прежде чем сумеешь извлечь из нее настоящий звук.
Крис забрал у Киры рог и подул в отверстие. Лицо его побагровело, а щеки ужасно надулись, готовые лопнуть. Но и у него ничего не вышло.
— Это бесполезно, — сказал он, едва переводя дыхание.
— Я, конечно, могу попытаться, но не думаю, что у меня… — промямлила Лиза.
— Дайте-ка сюда, — ворчливо перебил ее брат.
— А почему именно ты? — недоверчиво посмотрел на него Крис.
— Потому что когда я был маленьким, то брал уроки игры на тромбоне, — смущенно пожал он плечами. — Так захотели наши родители.
— Точно, — подтвердила Лиза. — А я должна была учиться играть на аккордеоне. С трудом удалось отговорить их от этой дурацкой затеи.
Нильс набрал побольше воздуха и поднес рог к губам.
Раздался глубокий, отнюдь не лишенный мелодичности звук. Через несколько секунд в кустах за изгородью что-то зашевелилось, и из чащи на поляну выскочило больше десятка горгулий. Горький опыт сородичей научил их не приближаться к смертоносной изгороди.
Нильс отнял инструмент ото рта и нерешительно посмотрел на Киру.
— Все понятно… — кивнул он.
Кира одарила его радостной улыбкой:
— Кажется, инструмент сам выбрал своего хозяина.
Друзья начали было спорить, кто пойдет вместе с Нильсом, но тут профессор неожиданно сказал:
— Есть еще кое-какая проблема. — Все вопросительно взглянули на него. — Вы забыли одну деталь. Мозаичная плита недостаточно крепка, чтобы удержать горгулий в подвале.
— Ей пришел конец. — Крис утвердительно кивнул. — Один из монстров разбил ее.
— И как же вы намерены запереть подвал? Или собираетесь рассадить монстров по клеткам?
— Ни в коем случае, — оживилась Лиза, словно вдруг пожалела горгулий.
Лицо Киры выражало мучительное раздумье:
— Идиотизм, да и только!
— Но эту проблему можно решить, — торжествующе улыбнулся профессор.
— И как же? — поинтересовался Нильс, нервно барабаня пальцами по рогу.
— Мы ведь не зря целыми днями исследовали развалины, — сказал профессор. — Я занимался в основном часовней и механизмом, с помощью которого ее можно разрушить.
— Разрушить? — хором воскликнули друзья.
— Да. Удивлены? В большинстве средневековых соборов и церквей существуют такие механизмы. Это специальный камень, который просто надо вынуть из кладки, и колесо либо канатная тяга под крышей. Приспособления могут быть разными, но цель одна: разрушить здание.
— Но зачем было это делать? — удивилась Лиза.
— В Средние века, — стал объяснять профессор, — люди постоянно опасались нападения язычников — возмездия за крестовые походы. Турки, например, дошли почти до самой Вены. Поэтому архитекторы придумали способ, как избежать попадания христианских святынь в руки врагов. Лучше было самим разрушить строения, похоронив ценности под развалинами, чем оставить их на поругание врагам. Такие вот были времена. Жестокие времена.
— Но зачем нужен был такой механизм в этой маленькой часовне? — спросил Крис.
— Я тоже задавал себе этот вопрос, — сказал профессор. |