— Что еще за «ерофеич»? Самогон, спиртовая настойка на травах, отвар?

— Не знаю, не пробовал.

— А зря, надо было попросить и испытать. Ладно, пусть спит, рано утром мы его вывезем отсюда.

У Корнеева запищала в ухе рация. Он выслушал сообщение, нахмурился, спросил:

— Где они сейчас? — Получил ответ, повернулся к Ираклию. — Ребята засекли встречу скинхэдов с некими неизвестными, прилетевшими на «вертушке». Близко подойти им не удалось, но судя по камуфляжу «вертушки» — новейший «Ка-шестидесятый» — это какие-то военспецы.

— Когда произошла встреча?

— Час назад на территории лесопилки.

— Почему же твои орлы не сообщили сразу?

— Пытались подобраться к прилетевшим на дистанцию прослушивания.

— Значит, бритоголовые…

— Я тебе давно говорил, что их надо брать. Слишком часто их видели возле ДК и на Воропаева.

— Нас тут же вычислили бы.

— Нас и так вычислили… — Корнеев не договорил. Вспыхнул экран стоящего на отдельном столике монитора связи, на руководителей Ордена глянуло лицо начальника охраны Брайдера:

— ДК окружают какие-то люди в камуфляже.

Федотов и Корнеев переглянулись.

— Сколько их?

— Человек десять-двенадцать. По повадкам — армейский спецназ. Что будем делать?

— Нас шестеро, отобьемся. — Корнеев бросился к двери, но был остановлен Ираклием.

— Не гони лошадей, майор. Начнем пробиваться, сразу дадим повод обвинить нас в сопротивлении властям. Пусть начинают свою операцию. Мы их впустим без сопротивления. Ни на одну грубость не отвечать. — Федотов улыбнулся, видя растерянность на лице заместителя. — Как только мы усыпим их бдительность, я дам сигнал, но прежде следует убедиться в серьезности обвинений. Проинструктируйте охранников. Все ясно?

— Так точно, — ответил Брайдер; монитор погас.

— Предупреди на всякий пожарный Крутова, — продолжал Ираклий. — Пусть подготовится к маневру.

Корнеев кивнул, помедлил и вышел, все еще сомневаясь в правильности принятого решения. Федотов включил программу, стирающую все оперативные файлы в памяти компьютера, — никаких бумажных документов, по которым можно было бы вычислить род его настоящей деятельности, он не держал, — и вызвал Москву по каналу спутниковой связи. Начальник военной контрразведки генерал Мячин отозвался через две минуты:

— Первый у аппарата. Кто говорит?

— «Брянский волк».

— А, Федотов? Почему по прямому?

— Офис окружен, Евгений Михайлович, нет времени на раскрутку имейловых прибамбасов. Скорее всего нас вычислили, причем не без помощи коллег.

— Что ты имеешь в виду?

— Я давал запросы на поиск информации по Дубневичу и Мокшину, а вместо ответов получил слежку. Это как понимать?

Генерал помолчал.

— Сворачивай операцию в районе, Ираклий Кириллович. Тебе все равно завтра сообщили бы, но коль уж ты сам дозвонился… короче, мы получили разъяснение сверху… ну, ты понимаешь… что Брянская аномалия… гм-гм, курируется на самом высоком уровне.

— Президентом, что ли? — бесстрастно осведомился Федотов.

— Ну, не президентом, но людьми около него… исполняй, полковник! — внезапно рассердился Мячин. — Нам в Жуковском районе делать нечего.