— Вильхельмина! — воскликнул он. — Ты узнаешь меня?

Она явно узнала его. Яркий румянец залил ее лицо.

— А ты все такая же красивая, как когда-то, — продолжал Эндрю.

Тетушка покраснела еще больше.

— Ага! — с ударением произнесла я.

И тогда Эндрю принялся рассказывать всем, кто хотел его слушать, как они с Вильхельминой в юности, на заре нынешнего века, сидели по вечерам в беседке и забавлялись тем, что сжимали руки друг друга, чтобы узнать, кто сильнее, и еще многим...

— И еще многим, — выразительно повторил Эндрю.

У Тетушки был смущенный вид, и она явно желала

больше всего на свете, чтобы я находилась в Омахе или еще где-нибудь в окрестностях и не смогла услышать ядреные шутки Эндрю.

— Расскажите побольше, — приободрила я Эндрю, и он не заставил себя просить.

— В те времена мы были бедны money, — продолжал он. — Зато богаты romance.

Последние слова он произнес, бросив на Тетушку плутовской взгляд.

— Да, Вильхельмина, так было тогда! А ты и теперь такая же веселая?!

Я взглянула на Тетушку. Возле рта у нее уже обозначилась складка.

— Веселая ли она?! — ответила я вместо нее. — Да это самая бойкая и шутливая девица, с которой можно путешествовать по странам и континентам. Однако не так-то легко удержать ее в границах дозволенного!

Когда через несколько часов мы отправились спать, Тетушка все еще выглядела затравленной. Я спела ей, чтобы она успокоилась.

— Any time is the time to fall in love, — пела я.

Но не похоже, что песня помогла.

Утверждают, что Чикаго — самый американский из американских городов Америки. God save America, я верю, что это так! Жить в Чикаго, должно быть, примерно то же самое, что общаться с ужасно подвижным ребенком, который каждую секунду находит выход своей энергии. Вначале это очень стимулирует, нравится, и думаешь, что никогда в жизни не встречал такого живчика. Но вскоре сидишь с ним совершенно вымотанный и мечтаешь, что наконец настанет время, когда ребенку будет пора ложиться спать.

Оглушающий, лихорадочный, кипучий хаос большого города, заполняющий до краев «The Loop» в Чикаго, думаю — единственный в мире, такого нигде не найти. Нью-Йорк по сравнению с Чикаго кажется совершенно спокойным и мирным городом. А представить себе, что сто лет назад Чикаго был маленьким городком, едва ли насчитывающим пятьдесят тысяч жителей!

Мы с Тетушкой бродили в «The Loop», пока не почувствовали, что наши нервы превратились в сплошной запутанный клубок, и помчались по улицам, словно кто-то гнался за нами. В конце концов мы шмыгнули в ленч-ресторан, чтобы отдышаться и немного перекусить.

Обращение с людьми в Чикаго определенно более свежее, непринужденное и сердечное, чем где-либо, даже в Америке.

— Did you girls enjoy your lunch? — дружелюбно спросила наша официантка, когда мы поели.

У Тетушки был несколько смущенный вид, когда ее назвали «девушкой», но она перенесла это с удивительным самообладанием. И только я хихикнула. Потом мы пошли в колоссальный универмаг Маршалла Филда, чрезвычайно знаменитый на всю Америку, Тетушка осторожно остановилась у прилавка и потрогала блузку. К ней тут же подошла маленькая, дико размалеванная Девица лет восемнадцати и услужливо спросила:

— Сап you help, honey?

Если бы дома в «Н. К.» Тетушку назвали «дорогая», она, вполне вероятно, обратилась бы в дирекцию с жалобой. Но, уже постепенно начав привыкать к диким американским обычаям, она лишь с чуть заметным упреком взглянула на продавщицу и удалилась.