– Динар… – мой задумчивый вид ему явно не понравился, – а дальше что?

Какой-то нехороший взгляд бывшего правителя Далларии, бешенство, промелькнувшее в выражении его лица и полные ярости слова:

– Ты ответишь мне за все! За то, что твой отец сотворит с моей страной, моей семьей… Я гарантирую, что Готмир станет твоим кошмаром!

Правда… она у каждого своя. Динар считал себя вправе мстить мне, ведь это именно я курировала разбирательство по делу с Готмиром… благодаря мне на собрании Альянса Прайды было принято решение сохранить данные территории за нашим королевством… А в чем моя правда? Я хочу жить, это первое. Я отстаивала то, что считала своим, и это тоже правда. И пусть именно я приказала убить полномочного представителя и уничтожила лично испачканные кровью бумаги, но… я отстаивала то, что мне было дорого!

– Мстить слабой женщине, о да… это достойно тебя, бывший правитель Далларии, – он отпустил мои запястья, и я отошла на несколько шагов, – но, видимо, такова моя судьба…

Продолжая медленно отходить во тьму, я думала, что смерть в пасти одной из тех милых клыкастых животинок, что все громче выли в лесу, гораздо приятнее, чем те издевательства, на которые был способен Динар.

– Куда направилась? – хмуро спросил правитель.

Так я и ответила! Впрочем, можно и ответить, корона с головы не упадет.

– В кустики, – произнесла я, изображая смущение, и рванула в ночь.

Позади слышались крики и топот, ломались кусты под ногами наемников, но я… всегда была умная, поэтому, оказавшись в лесу, просто забралась на дерево – и безопаснее, и бегать не нужно. А они метались по лесу, подгоняемые воплями Динара, потом сражались с какой-то зверюгой, потом вернулись к костру, совместными усилиями неся троих раненых или убитых. Одного точно без ноги несли. Эх! Жизнь наследницы королевства становилась более чем интересной. Есть хотелось ужасно, но даже голод не заставил бы меня вернуться к огромному костру рядом со сверкающим пологом. Нужно было уходить подальше и либо покончить с собой, либо искать выход. Естественно, я выбрала второй вариант.

Аккуратно слезая с дерева, ломая ухоженные ногти в процессе спуска, двинулась в темный лес, обгрызая на ходу обломанные коготочки. Глупая детская привычка, за которую гувернантки били меня по рукам, снова вернулась, принося какое-то странное умиротворение. Холодный ветер дул в лицо, довершая тоскливую картину: одинокая страдалица-принцесса бредет в ночном лесу. Хоть бы съел меня кто! Из зарослей послышалось чавканье, и я тут же изменила свое мнение: не надо меня кушать, я жить хочу!

Несколько часов путешествия в темном лесу, где лишь слабое мерцание полога придавало сходство с тусклым лунным освещением, – и я… устала. Окончательно и бесповоротно. Найдя дерево поудобнее, забралась на ветки, попыталась как-нибудь устроиться. Уснуть не могла долго, все же не королевская перина, и только в предрассветные сумерки сон сморил меня.

Утром, еще окончательно не проснувшись, я услышала странное сопение и почувствовала, что кто-то осторожно дергает мою свесившуюся руку.

– Нет, у меня встреча с послом Ратана только в девять, я еще немного полежу… – сообщила я, вообразив, что нахожусь во дворце, и попыталась повернуться на другой бок.

Моя неосторожность обернулась падением в весьма мохнатые объятия какого-то огромного существа.

– У-у, – радостно скалясь, на меня глядел огромный лесной орк.

Здесь я вынуждена сделать лирическое отступление, в процессе которого я безуспешно пытаюсь вырваться, а орк нежно облизывает мое лицо.