– О чем думаешь? – прикрыв глаза от удовольствия, спросил Динар.

– О вас, – ласково улыбаюсь.

Не верит, но подобное явно приятно.

– Ты понимаешь, что сегодня произойдет? – лениво интересуется медноволосый.

Я понимаю и представляю, и тебе это точно не понравится, урод рыжий.

– А вы… – идеально имитирую испуг девственницы, с благодарностью вспоминая умыкнутые у Лорианы книги, – не сделаете мне больно?

– Ну что ты, – Динар совершенно расслабился и от вина, и от теплой ванны, – я буду нежен.

Стражники разом заржали, совсем как кони!

– Ах, – надо бы с него выбить обещание, – поклянитесь, что не будете меня бить…

– Утырка, – Динар внезапно напрягся, – я же не ублюдок!

А, это он оскорбился, а не напрягся. Ну-ну, ты не ублюдок, ты мерзавец.

– Ах, – всхлипываю, – дайте слово…

Дал мне как-то один придворный свое слово при свидетелях… с тех пор долго думал, прежде чем совершить подобную глупость повторно.

– Даю слово, что не ударю тебя, – внезапно серьезно произносит Динар, а в следующее мгновение проводит рукой по моей щеке и губам.

– Что вы делаете? – вытирая губы, я вскочила.

– Утырка, полотенце подай!

Да, нельзя таких злить. Что-то предстоящее уже не кажется мне столь забавным. Медленно беру полотенце, подхожу и протягиваю.

– Нет, не так, – Динар встает, переступает через край ванны и требовательно приказывает: – Вытирай!

Судя по тому, как задрожали мои руки, дар речи все же утрачен. И я смотрю не на смазливую рожу, не на широкую грудь и плечи и даже не на покрытый кубиками мускулов живот. Я смотрю на… ЭТО!

– О боже, какая гадость! Меня сейчас вырвет! – Полотенце полетело в ЭТО.

Хохот стражников вывел Динара из оцепенения, но вопль «Пошли вон!» я услышала, поспешно выбегая из купальни.

Далеко убежать мне не дали, остановили у ворот. Скрутили, связали руки, под конвоем ввели в знакомую комнату медноволосого.

– Тварь! – высказался Динар при моем появлении.

– Лучше быть тварью, но женщиной, чем носить вот такую гадость между ног! – гордо ответила я, искренне убежденная в своей правоте.

Динар нахмурился, повернулся ко мне спиной, развязал халат и, чуть согнувшись, посмотрел на то, что у него там.

– Странно, – задумчиво произнес он, – вполне даже… остальным нравится.

И, выпрямившись, повернулся ко мне… не завязав халат. Мои глаза начали метаться повсюду, но почему-то неизменно возвращались к этой мерзости.

– На что похоже? – поинтересовался даллариец.

– На мочалку с ручкой, – не задумываясь, ответила я.

– Ммм, хочешь потрогать? – лукавое предложение, и Динар сделал два шага ко мне.

– У меня руки связаны! В буквальном смысле!

Он хмыкнул, достал нож. В неравной борьбе пало мое платье, и лишь затем веревка на руках.

– Я могу быть нежным, – голос Динара внезапно изменился столь сильно, словно это сейчас говорил один из поклонников Лорианы, ну, я однажды подслушала, как ей в любви признавались.

Динар снял халат, небрежно бросил его на кресло. Не отрывая взгляда от меня, откинул край покрывала, и взору моему предстало огромное темно-бурое пятно, но сам даллариец его не видел, всецело поглощенный разглядыванием моей персоны.

– Ну, – произнес Динар, – хочешь ко мне?

И с этими словами обнаженный мужчина бухнулся в мокрую постель!

Вопль обманутых надежд смешался с яростью оскорбленного Динара.