— Вот что! — сказал Моран. — Очень любопытно.

— И вполне верно, — прибавил Морис.

— Да, похоже на правду; но что же сталось с женщиной?

— Исчезла!.. Не знают ни кто, ни что она…

Товарищи гражданина Диксмера и сам гражданин Диксмер вздохнули свободнее.

Женевьева выслушала весь рассказ бледная, неподвижная и безмолвная.

— Но, — сказал гражданин Моран с обыкновенным своим хладнокровием, — кто говорил, что кавалер де Мезон Руж был в патруле, который поднял на ноги весь Тампль?

— Один из моих друзей, дежуривший в Тампле в тот день, узнал кавалера Мезон Ружа.

— Так он знал его приметы?

— Нет, видал прежде.

— А каков из себя этот кавалер де Мезон Руж? — спросил Моран спокойно.

— Человек лет тридцати пяти или шести, низенький, белокурый, лицо приятное, глаза чудные, зубы — прелесть.

Все замолчали.

— Послушайте, — начал опять Моран, — если ваш друг узнал этого кавалера де Мезон Ружа, то точему же не арестовал?

— Во-первых, потому, что не знал о прибытии кавалера в Париж и боялся ошибиться в сходстве; а во-вторых, друг мой немного холоден и поступил, как люди благоразумные и рассудительные; сомневаясь, он не решился действовать.

— А вы, гражданин, поступили бы не так? — спросил вдруг Диксмер, громко захохотав.

— Признаюсь, — отвечал Морис, — по-моему, лучше попасть впросак, чем выпустить такого опасного человека, как Мезон Руж.

— Так что бы вы сделали? — спросила Женевьева.

— Что бы я сделал, гражданка?.. Я приказал бы запереть все выходы из Тампля; подошел бы прямо к патрулю, схватил бы кавалера и сказал ему: «Кавалер де Мезон Руж, я арестую вас как изменника отечеству», а уж если бы я наложил на него руку, так, уверяю вас, он бы не вырвался.

— И что потом? — спросила Женевьева.

— Потом судили бы его и его сообщников, и ему уже отрубили бы голову, вот и все.

Женевьева вздрогнула и с трепетом взглянула на соседа.

Но гражданин Моран, казалось, не заметил этого взгляда, спокойно выпил стакан вина и сказал:

— Гражданин Лендэ прав. Так следовало бы поступить; к несчастью, этого не сделали.

— А куда же девался этот кавалер де Мезон Руж? Что знают о нем? — спросила Женевьева.

— Ну, — пробормотал Диксмер, — он, верно, не долго раздумывая и увидев, что попытка сорвалась, тотчас удалился из Парижа.

— Может быть, выехал из Франции, — прибавил Моран.

— О, нет, нет! — отвечал Морис.

— Как! Он так неблагоразумен, что решился остаться в Париже? — спросила Женевьева.

— Не двинулся с места!

Общее изумление встретило слова Мориса.

— Но это только предположение ваше, гражданин, — сказал Моран, — не более как простая догадка.