– Ее родственники, между прочим, живут в Мексике, – доверительно сказал Грэг, – если у нас все пойдет хорошо, мы все вместе поедем в Мексику, там есть богатые люди, которые любят живопись. Вы оплачиваете, я организовываю.

Следующие наши встречи носили странный характер. Он нам назначал свидания, но дома его не оказывалось. Мамаша нам сообщала, что он пошел играть в гольф, и там у него проблемы. Гольф он считал высшим признаком аристократизма, а игра в гольф, по его мнению, освобождала его от всех обязательств. «Вы же понимаете, какие там собираются игроки. Это как раз те люди, которые нам с вами нужны».

Мы этого не понимали, и после третьей бесплодной поездки сообщили ему, чтобы он приготовил мои работы, иначе у него будут неприятности.

Через несколько дней он позвонил:

– Вам крупно повезло. Скоро состоится большой престижный аукцион в отеле «Мариот». Я уже приготовил заявку. Привозите мне срочно картину Shabbat Dinner. Жду.

Картину мы привезли. Это был большой натюрморт со столом, накрытым старинным серебром, с фруктами, бокалами и свечами.

– Видите, я же говорил, что сделаю вас богатыми и знаменитыми. Аукцион в воскресенье. Я вам перезвоню в понедельник.

В понедельник он, конечно, не перезвонил, и мы позвонили ему сами. Я все время говорю «мы», так как только моя дорогая супруга Леночка могла с ним общаться. Во первых, я многого не понимал, во вторых, он без конца врал, и это раздражало.

Когда он понял, что это мы, он заверещал, заблеял:

– Congratulations! Поздравляю! Ваша картина пользовалась большим успехом. Она одна ушла за три стартовых цены. Это – победа! Это – признание!

– Спасибо, спасибо. А когда мы сможем получить деньги?

– Какие деньги?! Это же благотворительный аукцион. Разве я вам этого не сказал? Нет, я точно говорил, это вы просто не поняли.

– Если бы вы сказали, мы бы не отдали картину. Мы не настолько богаты, чтобы заниматься благотворительностью.

– Вы просто ничего не понимаете в этих делах. Это необходимо, это самая лучшая реклама. О вас теперь знают многие люди, связанные с этим бизнесом. Такая реклама – и почти бесплатно.

– Ничего себе бесплатно!

– Вы еще будете меня благодарить.

Время благодарности наступило гораздо быстрее, чем думал Грэг. Через две недели к нам попал в руки красиво оформленный буклет этого аукциона, прошедшего в отеле «Мариот». Там, действительно, была моя картина, была приведена ее стартовая цена и указано, кто совершил donation, то есть пожертвование. Оказалось, что этим человеком был не я, а Грэг. А это означало, что он будет списывать со своих налогов сумму от продажи этой картины. Мы позвонили Грэгу и попросили о встрече.

Когда мы приехали к нему, он нас встретил весьма приветливо, но когда мы показали ему каталог, его приветливость как рукой сняло.

– Что же это получается, Грэг? Вы, оказывается, занимаетесь пожертвованием чужой собственности.

Мистер Грэг был опытный юрист. Он знал, что совершает уголовно наказуемый поступок. Он побледнел, потом позеленел. У него началась истерика. Он постоянно выкрикивал.

– Вы меня бьете ниже пояса! Вы меня бьете ниже пояса!

Других аргументов он привести не мог. Мы забрали все мои работы и отвезли домой. Он помогал укладывать их в машину и все время робко спрашивал, что мы собираемся делать. Мы позвонили в офис, организовавший благотворительный аукцион, и объяснили, что произошло.

– Приносим вам свои извинения, – сказал клерк. – Вы можете подать в суд на Грэга, но вернуть картину, к сожалению, уже невозможно. Я отдам распоряжение, чтобы сейчас же оформили все документы.

Через пару дней мы получили письмо с извинениями и большими благодарностями за нашу благотворительную акцию, которую случайно приписали другому.