Он бегом покинул зал суда, забрал из холодильника в отделении срочной судебно‑медицинской экспертизы при больнице Жана Вердье в Бонди образец, хранившийся среди других замороженных проб, взятых у подозреваемых, и пакетиков с трусиками изнасилованных женщин. Отправился в лабораторию Института криминалистических исследований в Рони‑су‑Буа и попросил эксперта сравнить оба образца ДНК. Экспертиза заняла всего несколько часов, но принесла лишь очередное разочарование: совпадений не нашлось.

И все же это очередное поражение обернулось важным открытием: генетическая карта подозреваемого выявила половую аномалию.

Владельцу автосалона прекрасно удавалось скрывать свое женское начало. Он сумел затеряться в толпе, вот только что же творилось у него в голове? Мужчина он или женщина? Или то и другое вместе?

Пассан представил себе, каким физическим и психическим пыткам подвергался Гийар в приютах, приемных семьях и центрах трудящейся молодежи. Ужас, который охватывал его в душевых, во время медицинских осмотров, в раздевалках… Он и сам бывал в таких местах – приятного мало. И если Гийар вырос в Девяносто третьем, у него есть серьезный повод затаить злобу на этот неблагополучный департамент.

Приговоренный судом, порицаемый начальством, Пассан решил продолжать расследование самостоятельно. Он запросил сведения о пациенте по фамилии Гийар в больницах Сен‑Дени, Ла‑Курнёв и соседних городов. Все напрасно. Врачебная тайна служила непреодолимой преградой, а о том, чтобы обратиться за разрешением в Орден врачей, нечего было и думать.

И из «Социальной помощи детству» ничего не вытянешь. Больше нельзя ни следить за Гийаром, ни приближаться к нему. Пассан лишился и доступа к результатам расследования по третьей жертве. Между тем департамент охватила настоящая паранойя. Беременные боялись выходить на улицу. Поползли слухи, что убийца – полицейский и убивает по приказу властей, чтобы запугать местных жителей и вынудить их убраться отсюда. СМИ, как всегда, подливали масла в огонь, живописуя грядущую панику в жилых кварталах и безрезультатность расследования.

Среди всей этой неразберихи переломным моментом стало 18 июня, когда пропала Лейла Муавад.

Произошедшее застало Пассана врасплох. Одержимый стремлением прижучить Гийара, он упустил из виду, что, кем бы ни оказался убийца, он вновь нанесет удар. Первой его мыслью было вытрясти из Гийара признание, где он удерживает жертву. Но теперь он лишился возможности действовать – и тем более таким образом.

Оставались только рутинные оперативные действия. Усиленные патрули, поквартирный опрос, обращения к возможным свидетелям. А в действительности все ждали, что вот‑вот найдут труп Лейлы…

И вот тогда‑то Пассан получил ключевую информацию. Несколько недель назад он сумел убедить одного парня из финансовой полиции на улице Шато‑де‑Рантье взломать сети холдинга, принадлежащего Патрику Гийару. Никаких особых надежд по этому поводу Пассан не питал, но неожиданно финансовой полиции удалось обнаружить среди входящих в холдинг фирм служебное предприятие под названием «ПАЛФ» с неопределенной сферой деятельности: «научные и прикладные исследования в области содержания и ремонта автомобилей». Эта фирма с юридическим адресом в Джерси направляла счета за свои консультации многим автосалонам Гийара. Полученные высокие гонорары вносились на счета англо‑нормандского общества управления недвижимостью. Проще говоря, Гийар использовал внутри своей компании метод фальшивых накладных. Само по себе это ничем ему не грозило, но обнаружилось кое‑что еще: во владении фирмы, зарегистрированной на Джерси, находилась автомастерская в Стэне, которая больше нигде не упоминалась. Что это – убежище? Святилище?

Эту информацию Пассан получил 19 июня, в воскресенье, в 23:30. Бесполезно было кому‑то об этом сообщать: все равно до законного часа, шести утра, никто туда не сунется. К тому же любое его подозрение по поводу Гийара будет принято в штыки.