— Ну может я не осквернил, а облагодетельствовал, например, — я снова пожал плечами. Надел пиджак, проверил содержимое карманов. — Кстати, а если в пещере рожден, то это считается, что под небом? Так-то получается, что над головой в момент рождения — земля. А если в доме? Насколько я знаю, моя мать меня в роддоме рожала, а не в чистом поле. Может, поэтому...

— Замолчи, — холодно сказал какой-то из белобородых. Голос его звучал так, будто он уже готов прописать мне с ноги. Ну, во всяком случае, если бы я говорил подобным тоном, то именно это желание я бы испытывал в глубине души.

Вообще-то, может мне и стоило испугаться. Я находился на чужой территории, меня застукали с голой барышней, отчего я, по идее, должен был испортиться, но почему-то этого не сделал. И еще несу тут всякую чушь. Разумеется, хозяева нервничают и недоумевают. А еще я помнил вереницу людей с пустыми глазами и здоровенное вращающееся колесо.

Но почему-то мне было сейчас пофиг на это. Может быть, это меня сеанс скучного секса привел в такое благодушное настроение. А может, я просто понимал, почему этот самый договор не сработал. И почему отец моей партнерши педалировал тему, что я чужак. Технически-то я родился не под этим небом.

— В общем-то, ребят, я не настаиваю на обязательных походах в гости в эту вашу Грустину, — сказал я. — Я и в этот раз тут случайно оказался, хотите верьте, хотите нет. Так что можете проводить меня наверх и триумфально вышвырнуть. Ну, чувство собственной важности, там, почесать. Или...

Я почувствовал, как ладонь девушки сжала мою. Сильно, так, что кости хрустнули.

«Сейчас тебя поднимут на поверхность и закроют за тобой дверь, — услышал я ее голос. Сначала не понял, как именно, ведь рта она не открывала. А потом понял, что голос ее звучит в моей голове. — А меня закроют в Залах Очищения».

Я тоже попытался мысленно что-то сказать, но, кажется, я был только принимающей антенной в этой связке. Впрочем, она, кажется, понимала, о чем именно я хотел спросить.

«Ты выполнил свою часть сделки, — прошелестели в моей голове ее мысли. — А мы с отцом выполним свою. Иди наверх и ни о чем не беспокойся. Я найду тебя сама».

Она выпустила мою руку и шагнула в сторону. В отличие от меня, она до сих пор не оделась. Впрочем, ей, похоже, не полагалось после совершенного ужасного преступления носить белое. Один из белобородых поднял ее платье с каменного пола и аккуратно повесил на руку. С тем же пафосом и достоинством, с которым официант очень дорогого ресторана носит на руке полотенце.

— Следуй за мной, — сказал другой белобородый. Точнее даже было бы сказать «прошипел сквозь зубы». Но либо ему врожденная вежливость не позволяла открыто демонстрировать эмоции, либо еще что-то.

— Вы тоже будете водить меня за руку? — спросил я и шагнул к нему ближе.

— Зачем? — он отшатнулся. Очень быстро отшатнулся, почти отпрыгнул.

— Я же не вижу в темноте, — хмыкнул я. — И как только мы покинем этот грот, я могу тут же заблудиться.

— Я позабочусь, чтобы доставить тебя к выходу как можно быстрее, — сказал он. Повернул руку, и в его ладони засветился голубоватый огонек. Вроде пламени той свечки.

Двое других белобородых остались вместе с девушкой в гроте с озером. Все трое молча проводили нас взглядами. Но возможно за кадром среди них шла очень горячая перепалка.

«Интересно, — подумал я. — Девушка, имя которой я так и не узнал, сказала, что могущество старых людей такое себе.