Марина и Сергей Дяченко. Казнь
Глава первая
Провал начинался сразу же за полосатыми столбиками дорожной разметки. На дне провала сидело самое настоящее облако – даже на вид плотное, струйчатое, медленно перетекающее само в себя. Серые ложноножки, поднимаясь над краем провала, таяли в лучах восходящего солнца – сквозь расплывающиеся лохмотья проступали горы, дальний лес, красная крыша маленькой кофейни, до которой еще десять минут езды… Из-за поворота осторожно – а в этих горах все ездят осторожно – выглянула мелкая синяя легковушка. При виде созерцающей Ирены притормозила, остановилась; из-за руля выбрался лысеющий мужчина – Ирена его где-то уже с ним сталкивалась Впрочем, в этих местах все когда-нибудь встречаются, людей-то не так уж много… – Что-то случилось с машиной? Вам помочь? Над опадающими клочьями тумана летела, мерно взмахивая крыльями, белая птица. Лес проступал яснее – он тянулся с горы на гору, будто небрежно наброшенная шаль. – Э-э-э… Извините за беспокойство… Она очнулась: – Нет-нет… спасибо. С машиной все в порядке. Мужчина нерешительно топтался на месте. Вероятно, бранит себя за неуместное рвение. И боится показаться глупым. Туман таял. Скоро проявятся валуны на дне провала и ручей между валунами. – Спасибо, – повторила она, думая о другом. – А говорят, – неожиданно сказал мужчина, проследив за ее взглядом, – говорят… Знаете эту примету? На красную крышу кофейни легло солнце, отчего черепица засияла, будто мак. – Говорят, – мужчина кашлянул, – что если в безлюдном месте долго смотреть в плотный туман – можно увидеть Создателя. Он ходит в тумане, как в облаке… Вы не Создателя, случайно, караулите? Ирене захотелось кофе. Она вообразила маленькую фарфоровую чашечку с петелькой ручки, такой крохотной, что иначе, как двумя пальцами, за нее не взяться… А до кофейни еще десять минут пути!.. – Извините, – снова сказал мужчина, и через секунду за спиной Ирены заурчал мотор его синей легковушки. – Нет, я просто люблю это место, – сказала Ирена в пустоту. – Красиво, правда? Синяя машинка удалялась, виляя хвостом выхлопного дымка. Вероятно, в знак согласия.
Она опоздала на десять минут. Заведующая кафедрой демонстративно посмотрела на часы: – Когда госпожа Хмель явится вовремя, я поверю в скорый конец света… Ирена не ответила. Села в углу у стола, достала записную книжку и принялась водить ручкой по пустым клеточкам. – …итоги нынешней сессии позволяют сделать выводы о… Заведующая кафедрой, моложавая блондинка, была похожа на крупного кудрявого ангела, голос имела приятный и глубокий, а рассудок трезвый и совершенно мужской; поколения студентов передавали друг другу ее неизменную кличку: Карательница. Ирена знала, что, будучи хоть при смерти, студент – если у него нет надежды помереть до начала ближайшей сессии – приползет к ней на лекцию, опасаясь неминуемых, неслыханных в своей жестокости санкций… Половина неудачников, вылетевших из университета после первого же триместра, с полным основанием могли благодарить за это госпожу Карательницу. Что до кафедры, то те, кто уцелел на ней за последние пять лет, давно уже привыкли к вечной грызне на заседаниях. Ирена водила ручкой по чистому листу. Сквозь бледный узор клеточек проступали очертания замка – половина башен обрушилась, и над донжоном вздымался огонь. Осадная башня, таран у ворот, полчища варваров, взбирающихся на стены… Темпераментная речь госпожи Карательницы сменилась ядовитой тирадой длинного, как жердь, профессора восточной литературы; конфликт вспыхнул, как куча промасленного тряпья, Ирена раздраженно поморщилась. |
