- В таком случае скорей делай какой-нибудь неадекватный поступок, и от тебя отстанут.

- Откуда я знаю, что в их понимании считается неадекватным поступком? Может, пойти в ментовку - неадекватно, это значит, что игрок струсил. А может, как раз правильно: раз пошел в органы - стало быть, лояльный гражданин.

- Маринка, а чем, собственно, тебе так уж досаждает это шоу? - спросил я. - Если завтра у тебя найдут жучки, подашь на них в суд. Зуб даю, выиграешь. Помните, в том году шоу было - про половые органы? Скандальное такое?

- А, "Киска и петушок"! - Леха расхохотался, но чуть-чуть покраснел. Или "Киска и морковка"... Забыл, как называлось.

- Что еще за гадость? - поморщилась Марина.

За два прошедших дня я успел напрочь забыть, что она путана. Ее брезгливость совсем не выглядела наигранной. Я вспомнил купринскую "Яму": проститутки - самый целомудренный народ на свете. Наверное, в отношении проституток женского пола это справедливо. (Насчет мужского - позволю себе слегка усомниться.)

- Народ должен был голосовать, - пояснил я, - чья киска самая красивая, и чья морковка, или там хрен... короче, самый большой. А потом оказалось, что участникам в спальни скрытые камеры без их ведома ставили. Они ведь выиграли процесс, и шоу запретили.

- Эти граждане сами вызвались участвовать, - заметил Алекс. - Им только про скрытую съемку не сказали. А нашего согласия вообще не спрашивали. И никаких камер в наших квартирах нет. После того прецедента они бы не решились. С того канала такую сумму слупили...

- Но ведь пока это все показывали, рейтинг у них поднялся, - заметил я. - А это значит - реклама дороже. Так что они отнюдь не в убытке остались.

- Нет, Иван, это слишком рискованно, их ведь тогда предупредили, что лицензию отберут, - сказал Алекс. - Уверяю вас: нет ни камер, ни прослушки. Дело не в том. Знаете, за что я эти игры не люблю? Люди начинают топить один другого, как пауки в банке. А я играть не хотел и не хочу. Никого давить и мочить не собираюсь, а ведь каким-то образом нас вынудят это делать.

- Как это они вынудят?! - возмутилась Марина. - Не родился еще тот человек, который заставит меня делать, чего я не хочу. Но, Лешик, тут все не так. Если б надо было мочить, давали бы задания или мнение наше спрашивали. Я думаю, в этой игре выбывают по какому-то объективному критерию.

- Тогда что ты переживаешь? Take it easy. Если никаких действий от тебя не требуется - плюнь и живи как обычно...

- Запишем в протокол, - подытожил я. - Если скрытые камеры - подаем в суд. Если камер нет и ничего делать не предлагают, а просто глядят на наше поведение - не обращаем внимания. Если попросят друг за другом с пушками гоняться или голосовать - посылаем их. Так?

- Примерно так, - кивнула Маринка. - Конечно, мы люди друг другу посторонние и ничем не обязаны, но лично я ни против кого ничего предпринимать не стану, заявляю со всей ответственностью. И не потому что такая благородная, а просто не хочу. Так что если меня сейчас кто слушает, имейте в виду! - адресовалась она к потолку. - Но в суд я подам в любом случае.

- Муся, а вдруг окажется, что ты со своим свободолюбием, наплевательством и пофигизмом случайно соответствуешь правильной модели поведения, и тебе приз дадут?

- Все равно подам... В Страсбургский суд за нарушение Женевской конвенции...

Полезно быть трезвым. Все понятно, обыденно, просто. Артем жив-здоров. Во Владивостоке были простые совпадения. Кому-кому, а мне грех жаловаться на телевизионщиков, благодаря им у меня теперь есть Маринка, друг, сестрица Аленушка.