– Сразу видно, что вы за осел, – Тойер, к собственному удовлетворению, произнес эти слова холодно и энергично, – тогда получится двести пачек. Покажите мне такой конверт, господин Терфельден! – Оказывается, он еще что‑то соображал, он не умножал в уме так быстро с тех пор, как коллеги из дорожной полиции заставили его дуть в трубочку на дороге между Хиршхорном и Клейнгемюндом. Случайно ли он тогда надрался?… Рука, которая вынула верхний листок из конверта, была твердой.

– Вам он знаком, как я полагаю?

Он протянул противнику черно‑белое фото с довольно крупным зерном.

– Знаком, – с усмешкой кивнул Терфельден. На снимке лысый мужчина оглядывался через плечо прямо в объектив, словно его неожиданно окликнул фотограф. За ним был дом, все окна украшены неоновыми сердечками. – Так‑так, это господин бургомистр… ну, а другие?

– Тут правила игры диктую я, а не вы! – Тойер сумел произнести это так, как и намеревался, – будто раздраженная матрона из окошка сберегательной кассы.

Теперь Терфельден смотрел намного дружелюбней.

– О'кей. Что вы за это хотите?

– О‑о! – засмеялся Тойер, и это прозвучало немного дико. – Неужели непонятно?

– Я не понимаю…

– Тут внутри, – комиссар снова помахал коричневым конвертом, а другой рукой забрал фотографию, – лежат замечательные материалы. Ваши послания этим господам, в которых вы их шантажируете. Даже предложение что‑то передать, подписанное вами. «Я приду в условленное время», остальное напечатано на лазерном принтере, которым вы пользовались в своем непрестанно съеживавшемся офисе. Впрочем, теперь его у вас украли. В последний вечер, когда вы уложили в чемодан чистые носки. Пропал лишь принтер. Ваша коллекция проституток, портативная касса для мелких денежных операций, полуголая фон Бруни – все уцелело. Ну что, пошла вонь до небес? Человек, инсценировавший кражу со взломом у самого себя, надеялся, что теперь его нельзя будет уличить?

Терфельден стоял раскрыв рот.

Усталый Лейдиг проговорил тогда на автоответчик условленную фразу «Сегодня я присмотрю за твоими геранями», а потом непрофессионально добавил со вздохом: «Вот уж никогда бы не подумал, что стану взломщиком».

– Все это, – Тойер дрожал от прилива адреналина, – ляжет на стол прокурору, если вы не напишете здесь и сейчас трогательное письмо в Гейдельбергский семейный суд. В нем вы должны сообщить, что вынуждены уехать из страны по делам фирмы…

– Минуточку‑минуточку, жопа старая! – воскликнул Терфельден.

– …И что вы настоятельно просите, – Тойер уже кричал, – отдать вашу нежно любимую дочку Бабетту на попечение Бахар Ильдирим…

– Жопа! Все чиновники заявят в один голос, что знать не знают ни о каких попытках вымогательства…

– Но им никто не поверит – после материалов, которые мы представим. Хотя, допустим, вы правы, и в этом ваш крошечный шанс. Но мы не дадим вам его использовать. В этом конверте лежит билет до Фолклендских островов и толстая пачка евро… – Ловким жестом фокусника он извлек из внутреннего кармана пиджака конверт поменьше, желтого цвета.

– Фолклендские острова, – повторил Терфельден. Казалось, он вытерпел последнюю жгучую клизму для промывания кишечника и испытал облегчение, оттого что все уже позади.

– Виза не требуется, – милостиво сообщил могучий сыщик: в душе у него все сильнее бурлила радость от составленной им шарады.