Разные вельможи говорили разное. Они спорили друг с другом и обсуждали всевозможные мнения. Разумеется, идей у них было немало. Одни настаивали на том, чтобы прибегнуть к колдовству, другие склонялись в пользу более коварных способов. И все-таки в итоге они заключили, что единственный способ завоевать принцессу – это жениться на ней. Это было лучшее и самое простое решение.

Но потом они осознали, какими трудностями это чревато. Попросту говоря, между законами Востока и Запада существует столько различий, что будет очень сложно достичь согласия.

«Ни один христианский владыка, – говорили они султану, – и не мечтает о том, чтобы выдать дочь замуж за человека, исповедующего сладостное учение Магомета. Да будет благословен пророк!»

Султан дал твердый ответ:

«Да уж лучше я сам перейду в христианство, чем потеряю Констанцу. Она должна стать моей! Больше и говорить нечего. Увольте. Не надо больше споров. Или я ее заполучу – или умру. Так что отправляйтесь за ней без проволочек. Поезжайте в Рим. Привезите сюда эту женщину, из-за которой меня объяла такая жестокая печаль».

Что тут еще сказать? Между двумя государствами начались переговоры послов. Посредником пришлось выступать и самому Папе. Владыки Церкви, владыки римского двора – все они участвовали в переговорах. Сами римляне соглашались, что это хорошая возможность увеличить христианскую общину. Это была бы победа над идолопоклонством.

Каковы же были условия договора? Султан и вся его родня, а также члены его двора и правительства должны принять крещение. После этой церемонии султан может взять в жены Констанцу. А еще Рим получит огромную сумму золота – как подтверждение добрых намерений султана. Такой пакт был подписан обеими сторонами. Итак, Констанца, да поможет тебе Бог!

Возможно, теперь кто-то из вас ждет, что я буду описывать пиршества и празднества, устроенные императором в честь своей дочери. Но у меня нет времени перечислять все подробности этих торжеств. Могу лишь сказать, что они были великолепны. Ведь повод для них был действительно достойный!

Решили, что Констанцу будут сопровождать епископы. С нею вместе в путь отправятся и знатные вельможи и дамы. Называли и других ее спутников, но всех я не припомню. А затем по всему Риму объявили, что горожане должны молиться за Констанцу и призывать на ее брак благословение Иисуса Христа.

И вот настал день отъезда. Скорбный день, роковой день – его было не избежать. Все горожане вышли на улицы. Сама Констанца была объята печалью. Она поднялась в то утро, бледная и дрожащая, и надела дорожное платье. Она понимала, что выбора у нее нет.

Удивят ли кого-нибудь ее слезы? Ведь ее отсылали в чужой край, далеко от любимых друзей. Ее отдавали под власть мужчины, о котором она ничего не знала. Мужья, разумеется, всегда добры и разумны. Спросите-ка их жен! Мне нечего добавить.

«Отец, – сказала Констанца, – простись со своей злосчастной дочерью! И ты, матушка, что растила меня с такой нежностью. Я любила вас обоих. Вы мне очень дороги – дороже всего на свете, после Всевышнего на небесах. Вверяю себя вашим молитвам – ведь я сейчас отправлюсь в Сирию и больше никогда вас не увижу. Такова ваша воля – чтобы я отправилась жить в варварскую страну. Да будет так. Да ниспошлет мне Христос, принявший за нас крестные муки, силу для исполнения его заветов. Я всего лишь слабая женщина. Если я умру – что ж! Женщины ведь рождаются для неволи и для наказания. Так определено, чтобы ими помыкали мужчины».

Такой плач не раздавался даже тогда, когда Троя полыхала в огне, или когда пали Фивы, или когда Ганнибал теснил Рим. Слезы и жалобы эхом звучали в покоях принцессы. Но выбора у нее не было. Она обязана была покинуть родной дом.

О Перводвигатель вселенной, о несгибаемый и жестокий насельник крайней небесной сферы! Ты – та сила, что движет все сущее с востока на запад, что заставляет звезды вращаться по противоестественным орбитам.